Выбор

Спасибо моему другу за то, что не обиделся, когда я бессовестно использовал историю его жизни в одном из своих рассказов.
Благодарю за помощь и поддержку. Хотя слова, произнесенные им после прочтения, не каждый назовет вдохновляющими.
- Да уж… - Протянул он. – Писатель из тебя никакой. Ну, просто совсем не писатель. Но если ты от этого кайфуешь… Строчи на здоровье.
«Писательство – это мастурбация» - произнес герой одного из романов Стивена Кинга. Для меня процесс сродни бесплатному походу к психотерапевту. Не нужно смотреть в постное, «сочувствующее» рыльце и, медленно подбирая слова, что-то говорить. И так… Еще раз спасибо, мой друг. Люблю тебя самой чистой любовью.

Часть первая.

Еще… Немного… Ну… Есть! Пальцами ног я, наконец, подцепил кружевные трусики, валяющиеся на полу подле такого же сексуального, символического бюстгальтера и подтянул к себе. Уцепился основательней и швырнул в картину, пару месяцев пылившуюся в углу. Я называю такие творения «для себя». Потому, что покупать подобную мазню вряд ли кто-то рискнет. Это - буйство красок. Квинтэссенция эмоций. Чистейший, неразбавленный ни какими идеями…бред.

Психиатр, если бы я позволил ему ковырнуть свой твердокаменный череп, наверняка смог разогнать всех тараканов, сдул бы толстый слой пыли с извилин и, ласково шлепнув пониже спины, выпустил бы полноценного члена общества в мир. А может быть, просто поставил бы на лбу синюю печать: «НЕЛЕЧИТСЯ» и умыл руки. «Может быть» – мое любимое словосочетание. Пусть эта идея так и остается фантазией. Проверять не хочется. Совсем…

Лиска поморщилась и тронула тонким пальчиком спелый, розовобокий персик.
- Ты чего делаешь, Нати?
А я уже крался к ее лифчику. Лиска подхватила персик, пару раз подбросила на ладошке и жестом заправского питчера зашвырнула мне точно в лоб.
- Эй! - Возмутился я, нашаривая отлетевший в угол дивана плод. – Ты чего?
Взял персик и смачно вгрызся в сочную мякоть.
- Ты знаешь, сколько стоит это белье? – Равнодушно пробормотала она и провела ладонью по распущенным рыжим волосам.

Она сидела обнаженная за столом. Медовый свет, струящийся из приоткрытого окна, окутывал ее плечи, стекал по белым рукам, пронизывал полупрозрачные розовые пальчики, растекался по разбросанным на изрезанной ножом столешнице спелым персикам и падал на пол. Немного подрагивая, замирал у моих ног. Я делал наброски углем, развалившись на диване, и пытался поймать сияние ее кожи. Такой цвет, молочно белый с каким-то внутренним свечением свойственен только огненно рыжим, поцелованным солнцем Лискам. Она – моя постоянная натурщица. Я ее обожаю. И клиенты, заказывающие откровенные картины в свои шикарные спальни наливаются соками при виде этой богини. Сейчас должно было родиться что-то вроде «Девочки с персиками». На новый, раскрепощенный лад.

- Хватит жрать! – буркнула Лиска и поежилась. – Дай хоть окно закрою. Не май месяц.
Я обожаю холод, но голенькая девушка придерживалась иной точки зрения.
- Да, да… Конечно.
Я отшвырнул недоеденный персик и поднялся. Закрою окно. Не стоит простужать курочку, какающую золотыми монетками. Или там осел был? Черт! Совсем запутался. Да и не по-джентельменски обзывать девушку курицей. Тем более ослом…

Часть вторая.

Он ворвался без стука. Дверь в моем «пентхаусе» просто не имеет замка. Точнее он есть, но я постоянно забываю его запирать. Для друзей вход свободен! В голову не могло прийти, что в моем «сральном» районе кто-то решится грабить нищего художника. И сейчас получил подтверждение своей теории. Это не был грабитель.

- Наташка! – Завопил Марк сияющий, словно начищенный пятак.
У него был такой вид, словно он не видел меня лет десять.
- Никогда не называй меня так. – Пробурчал я и скомкал очередной неудачный набросок. Лиска равнодушно взглянула на Марка, и даже не подумав прикрыть наготу, встала и грациозно проплыла в ванную комнату, оставив нас в плотном коконе густого аромата ее жасминовых духов.
- Мадмуазель! – Отвесил глубокий поклон Марк. – Вы очаровательны. Какая грация! А попочка…

Он не был, как это принято говорить «манерным», но почему-то когда видел симпатичную девушку начинал кривляться, изображая из себя гламурного парикмахера. Почему он так поступал, наверное, и сам не смог бы объяснить.
- Я их боюсь! – Шепнул мне на ухо на какой-то вечеринке после очередной рюмки чая.
- Кого? – Спросил я.
- Ну, ИХ…
Неопределенно махнул рукой в сторону танцующих девчонок и на этом разговор закончился. Я прекрасно понимал, что этот человек не может разговаривать серьезно. В его мозгу отсутствовала доля, отвечающая за честность. Неисправимый лгун, паяц и просто хороший парень.

Марк плюхнулся рядом со мной на диван и забросил ногу на ногу. Посидел немного не подвижно, а за тем закачал обутой в синий кожаный ботинок ногой. Я повторил его жест. Он опустил ногу. Я последовал его примеру. Марк посмотрел на меня и улыбнулся. Я показал ему язык.
- Чего приперся? – Спросил я.
- Там в парадном опять кто-то накакал. – Доверительно сообщил Марк.
- И ты проехал пол города ради того, чтобы сообщить мне эту печальную новость?
Он кивнул, за тем помотал головой.
- Нафаня устраивает вечеринку. Придешь? Парни из моей группы… - продолжил он, не дожидаясь ответа – парочка прогрессивных художниц…дядька, какой-то…
- Не приду. – Пробормотал я и встал. – У меня заказ.
Марк издал губами неопределенный звук и прошлепал вслед за мной. Обнял сзади и уткнулся лбом между лопаток. Его невеликий рост просто не позволил уткнуться повыше.
- Ф-фигня… - выдохнул он, и коже сразу стало горячо. – Ты обязан прийти. Наф-ф-аня будет рад…

Часть третья.

Теперь стоит пару слов сказать о Нафане. Это взрослый партнер моего друга и мой покровитель. Неизвестно, где была бы сейчас моя девственная попка, если бы не он. И так, начну с начала.

Судьба свела нас пару лет назад. В тот пасмурный осенний день я просто свалил из дома. Ни какой романтики, несчастной любви или признаний в греховных помыслах. Все тривиально и не стоит даже об этом говорить. К тому же в те дни я даже не подозревал, что чем-то отличаюсь от других парней. Вот так. Двадцатилетний жлоб не понимал истинной сути вещей. У меня была девушка, и я искренне полагал, что вяленькие сношения, от которых ни ей, ни мне не было никакого удовольствия и есть норма. Все так живут, а потом женятся, рожают детишек и всю жизнь тянут лямку.
- Ты любишь меня? – Спрашивала она, впиваясь ногтями мне в спину, изображая дикую страсть.
- Угу… - пыхтел я, окунаясь в горячую, сырую пещеру.
А как же иначе…

Но однажды я просто ушел. Уйти из жизни навсегда не хватило смелости. Пришлось покинуть жизнь прежнюю и начать с чистого листа. Даже не знаю, какое замыкание произошло в мозгу. Просто встал, не взяв никаких вещей, и захлопнул дверь, оставив ключ на крюке в прихожей. Пол дня бродил по городу и, в конце концов, уселся на мокрую лавку в каком-то дворе. Сидел и смотрел на огромную лужу под детскими качелями, на ползущие по небу свинцовые тучи, на носки своих промокших кроссовок…

Темнело. Холодало. Я сам не понимал, зачем здесь сижу и чего собственно дожидаюсь. Смотрел на пустые балконы. Окна, в которых постепенно загорался уютный желтоватый свет.
- Бред… - Бормотал я. – Свихнувшийся кретин! Иди домой и скажи Ленке…
А что сказать? Я тебя не люблю? Или наоборот люблю до безумия. Выходи за меня!
- Не замерз?
Нет. Этого я ей точно не скажу…
- А?

Мужичок невзрачный до неприличия в поношенной кожаной куртке угнездился рядом и протягивал пачку сигарет.
- Я не курю. – Буркнул я и отвернулся.
Мужичок спрятал пачку в карман и вздохнул.
- Тоскливо… И дождь весь день… Я – Вадим.
Протянул ладонь, и пришлось представиться.
- Натан.
- М-м. Красивое имя.
- Еврейское.
- Ничего не имею против. – Усмехнулся собеседник.

Он пригласил меня на чашку чая. Видимо, мои синюшные губы и нездоровая бледность сделали свое дело, и большое сердце Вадима растаяло. Лишь потом я узнал, что подобный радушный приемы для него не редкость. Но это потом.
- А вы не боитесь приглашать в дом совершенно незнакомых людей? – Вкрадчиво поинтересовался я, вешая в прихожей свою куртку.
Хозяин улыбнулся и прошел на кухню.
- Я – одинок, мой мальчик. Ты даже не представляешь, насколько одинок…
- Вот и я о том же. Вдруг я грабитель или наркоман…
Он придирчиво осмотрел меня с ног до головы и прошептал:
- Наверное, сладка смерть от рук такого парня…
И тут же смутившись, отвернулся, делая вид, что просто до безумия заинтересован процессом заваривания чая.

Тогда невольно оброненная фраза меня не смутила. Я с аппетитом слопал несколько бутербродов с буженинной. Выпил кружки три сладкого чая и понял, что не хочу уходить. А радушный Вадим и не настаивал.
- Я все понимаю. Разные в жизни случаются обстоятельства. Ты можешь…переночевать здесь. Не стеснишь ни сколько! Я так одинок…

Часть четвертая.

Вадим предоставил в мое распоряжение одну из трех комнат с широченной кроватью. Я с удовольствием растянулся под мягким пуховым одеялом и вырубился. А ночью…

Сначала я подумал, что это сон. Было даже приятно. Тело прижалось сзади, руки осторожно скользнули по груди, животу. Пробежались по бедру… По ягодицам заскользило что-то горячее, влажное…
- Мать!
Я подскочил и кубарем скатился с кровати. Не вставая на ноги, на четырех костях пополз подальше от эпицентра действий. Сел на задницу и потер ладонями лицо.
- Чего…черт! Ну, блин!
Вадим, смущенный, пристыженный сидел на кровати и моргал широко раскрытыми глазами. Бормотал нечто нечленораздельное. Из его сбивчивых речей я понял только одно:
- Прости…
- В рыло дам. – Сказал я и отправился на поиски своей одежды.

Остался. Разумеется только до утра.
- Ну, куда ты пойдешь? Это простое недоразумение… - Бормотал Вадим.
Я не был блаженным идиотом и прекрасно знал о существовании «иного» мира. Мальчики любят мальчиков. И девочки есть такие… Вот когда девочки – это красиво! Совсем другое дело… А вот мальчики… Волосатые, грубые. И как они не запутаются в постели, где чей…хм.