Мурашки по коже

*                           *                         *

В город постепенно подбиралась промозглая оранжевая осень, а мой, казалось бы, неизменный мучитель Максим все же постепенно сдавал свои позиции нежным войскам моего терпения. Как в поговорке, вода камень точит. Его принципы оказались не такими уж и непоколебимыми. Там, где есть правила, всегда есть исключения. И я стал для него тем самым исключением. Я начал оставаться у него с ночевкой. Это вышло внезапно. Случайно. Однажды я просто задал ему вопрос, надеясь на авось, когда мы лежали в постели и смотрели в глаза друг другу:
-Ты позволишь мне остаться на ночь?
Он долго гладил мою щеку большим пальцем, изучая мои губы жадным взглядом, и непринужденно ответил:
-Оставайся.
Не знаю, почему мне хотелось продолжать наши с ним отношения. Максим мне нравился? Да. Я не хотел врать самому себе, но на душе кошки скребли от этой тяжелой мысли. Где-то должна пройти черта – моя личная жирная черта, когда я начну зависеть от него. Когда я могу вдруг непроизвольно влюбиться в него. Уже сейчас я чувствовал: прогони он меня, и мне будет так хреново, как еще никогда не было. Да, каждый раз я уходил от него с боевым настроем, что это был последний раз, что больше я не позволю к себе прикоснуться и поглумиться над моим характером, видом, жизнью, что он любил делать ежесекундно. Но… Все было тщетно. Я возвращался к нему снова и снова, говоря тем самым, что не мыслю своей жалкой жизни без этих вечеров в спальне белого цвета. Возможно, вместе нас держал только секс. Он был хорош. Черт возьми, он был безумно хорош! Казалось, убери его из нашего пятничного общения, и ничего не останется. Ведь мы только и делали, что проводили время в постели. Но, тем не менее, я помнил каждый наш разговор: каждое его слово, жест, ухмылку, взгляд. Отточенные движения заигравшегося актера. Он эротично облизывал губы после того, как делал глоток кофе и мягко ставил кружечку на блюдце. Он внимательно читал статьи в газетах, изящно хмуря брови. Он медленно вертел сигарету между указательным и средним пальцем, двумя ударами стряхивая пепел в пепельницу, прижимая кончик сигареты к губам и прищуривая правый глаз от разъедающего дыма. Он любил сидеть, закинув ногу на ногу и покручивая ступней из стороны в сторону, особенно если по радио или телевизору играла какая-нибудь мелодия. Он делал вид, что не замечает моего пристального наблюдения, и это заводило меня еще больше. Я впивался в его тело своим зорким взглядом, прекрасно зная, что останусь безнаказанным. Я любил стоять рядом с ним в тесной душевой кабинке и освобождать его кожу от густой пены. Он даже душ принимал, будто играл в кино, в замедленной съемке – неторопливо водил мочалкой по своему мокрому красивому телу, запрокидывая голову, чтобы потереть шею, а мне безумно хотелось прислуживать ему даже здесь. Я на самом деле чувствовал себя прислугой рядом с ним и боялся, что он тоже это чувствует и по этой причине так ужасно со мной обращается. Наверное, я действительно вел себя унизительно. Но пока я не знал, что с этим можно сделать. 
Иногда Максим менял привычный сценарий нашей постельной игры: вместо того, чтобы продолжительное время наслаждаться моими ласками, он принимался за мое длительное наслаждение. И в такие редкостные ночи я медленно, но верно сходил с ума, и мне было плевать, что меня могут услышать соседи. Возможно, ему нравилось наблюдать за мной, когда я нахожусь в экстазе, а потому он однажды соизволил поласкать меня своими нежными губами. Это было так неожиданно, что я не заставил себя долго ждать, а он потом полчаса подшучивал надо мной, что я – скорострел. Меня дико заводило уже то, как он медленно спускался губами по моей груди ниже и ниже, смотря мне прямо в глаза. С каждым новым сантиметром ниже пояса его власть надо мной росла и укреплялась. Ночь за ночью Максим становился все терпеливее и ласковее. Я не мог этого не заметить и с тихой радостью понимал: он привыкает ко мне. К моему неизменному присутствию в его жизни. Я даже начал слепо верить в тот сомнительный факт, что я на данный момент – его единственный сексуальный партнер, с которым он развлекается и днем, и ночью. Максим сам разбил эту мечту в пух и прах. Это утро я до сих пор ненавижу. Я проснулся оттого, что Максим как всегда бесцеремонно овладел мною. После того, как я начал иногда оставаться у него на ночь, это случалось частенько. Судя по всему, это доставляло ему поистине садистское наслаждение - смотреть на мое сонное удивленное лицо, когда я мгновенно просыпался от резкой боли. Но после получения собственного наслаждения он принимался за меня, и тут уже начинался мой собственный праздник. Он удовлетворял меня со знанием дела, с чувством: неторопливо ласкал меня игривыми пальцами, подготавливая, дразня, растягивая мое удовольствие до того опасного момента, когда я начинал не просто впиваться в его губы, а почти кусать их от нетерпения. Он ускорял ритм и снова его замедлял, не давая мне расслабиться, и я проваливался куда-то в тягучую сладкую, словно карамель, бездну блаженства. В то утро, когда я уже был готов взорваться на куски от острого оргазма, в дверь кто-то позвонил. Я от шока распахнул глаза и перевел озадаченный взгляд на нахмуренного Максима. Тот резко отпихнул меня и подскочил с постели, торопливо накидывая халат:
-Твою мать! Я совсем забыл, что мне должны сегодня привезти важные документы. Надеюсь, это посыльный, а не секретарь или юрист, - он бросил на меня уничтожающий взгляд, от которого мне стало не по себе, и я запоздало завернулся в одеяло. – Сиди здесь и не высовывайся, ясно? 
Его повелительный тон заставил меня не на шутку испугаться, и я закивал головой:
-Буду ниже травы, тише воды, - шепнул я.
Он тяжело вздохнул и вышел из спальни, а я уронил голову на подушку и разочарованно уставился в потолок. Утро обещало быть таким замечательным, и этот неожиданный визит все испортил. И кому не спится ранним субботним утром? 
Прошло пять минут, десять, пятнадцать. Нежданный гость не уходил, и я начал нервничать, и к тому же совсем не своевременно захотелось отлить. Я понял, что постельное развлечение мне уже не светит, и неторопливо оделся. Может, я не услышал, как гость ушел, и Максим привычно курит на лоджии и читает газету. Мне захотелось это проверить. Я, словно вор, вышмыгнул из спальни и, мягко ступая по ковру, добрался до приоткрытой двери кабинета. Заглянув в щель, я в ужасе замер и вовремя приложил ладонь к губам, чтобы подавить в себе тяжелый вздох. Сколько времени это уже продолжалось, я не знал, но… Максим самозабвенно занимался сексом с молоденьким парнишкой прямо на своем рабочем столе. Халат ниспадал с его плеч до пояса, обнажив крепкую спину, а мальчишка так вообще был абсолютно нагим: вся его рабочая форма небрежно валялась по разным углам кабинета. Он тихонько всхлипывал, сдавленным шепотом просил Максима его поцеловать, и тот исполнял его отчаянную просьбу, склоняясь к его лицу. Я по стеночке добрался обратно до спальни, все еще прижимая ладонь к губам, и только у окна смог позволить себе отдышаться. В груди стоял ком, дыхание было таким тяжелым и сиплым, словно я был хроническим астматиком. Зажмурившись, я вернулся в постель и сжался в комок. Одно дело – догадываться о том, что ты не один в жизни этого человека, другое дело – увидеть подтверждение воочию. Лучше бы я не выходил из комнаты. Лучше бы я не видел всего этого и не знал: единственное, что меня отличает от этих парней в его кабинете – мое постоянство. По мне – так лучше сладкая ложь, чем горькая правда. Мне больно. Мне очень больно. 
-А вот и я! - послышался веселый голос за спиной. Руки Максима попытались меня обнять, но я мгновенно вырвался и отшатнулся от него.
-Не трогай меня! – прошипел я. – Ты провонял этим посыльным!!!
Максим удивленно посмотрел на меня, а потом рассмеялся, плюхнувшись на постель и обняв колени руками:
-Вот оно как! Значит, мне не показалось, что я слышал шаги: ты все-таки выходил из спальни. А ведь обещал быть паинькой.
-Тебя слишком долго не было, - я поднялся с постели, поправил рубашку.
-Ну теперь-то я здесь, - он тоже встал, подошел ближе. – Давай продолжим то, что начали. Ведь я бросил тебя здесь таким горячим и неудовлетворенным. Не люблю оставаться в долгу, - он с надменной улыбкой положил ладонь на мой пах и свел брови: да, солнце, твой не заслуживающий прощения поступок отбил у меня всякое желание продолжать начатое. Я презрительно скинул с себя его руку и направился на выход.
-Тебя так сильно расстроил тот факт, что я с кем-то переспал? – нарочито изумленно бросил он в мою спину. 
-Я не расстроился, - я обернулся на него и фыркнул. – Меня просто тошнит оттого, как легко тебе удается трахаться с кем попало в моем присутствии. 
-Ты ведь прекрасно знаешь, что ты у меня не единственный и неповторимый.
-Знаю. Уж теперь-то знаю наверняка.
Я вышел из спальни, искренне надеясь на то, что он за мной не последует и оставит, наконец, в покое. Но ошибся: Максим стоял над душой, пока я надевал ботинки в коридоре.
-Я позвоню тебе в следующую пятницу, - проговорил он.
-Звони, - я равнодушно пожал плечами и хотел было открыть дверь, но крепкая ладонь Максима уперлась в нее и захлопнула. Я слышал его тяжелое дыхание за спиной и терпеливо молчал.
-Ты ответишь?
-Посмотрим.
-Меня не устраивает такой ответ, - холодно проговорил он.
-Отвечу.
Он убрал руку и снисходительно усмехнулся.
-Впервые встречаю такого человека, как ты. Ты продал свою мужскую гордость за пряник в садике?
Я непринужденно улыбнулся ему через плечо:
-Нет, к сожалению, я просто посеял ее на пороге твоей квартиры.
Я все-таки умудрился выскочить за дверь прежде, чем Максим придумал достойный ответ на мой сарказм. В данные минуты жизни я его ненавидел так откровенно неистово, что сам себя боялся. Не подозревал, что во мне может быть такой мощный заряд злости и ненависти, тем более к человеку, который мне не безразличен. Я шел вдоль пожелтевшей аллеи, щурясь от яркого солнца и периодически закрывая глаза. Вот она – та самая жирная точка, которую нужно было поставить сегодня, прежде чем выйти за порог его квартиры. Мое отступление очередной раз доказало мне самому, что я безнадежен в своем влечении. Оно доказало очевидный факт, в который я отчаянно сопротивлялся поверить; указало на мысль, которую я постоянно отгонял от себя, как назойливую муху: Бог мой, я безнадежно влюбился!

*                          *                        *

Максим позвонил мне в пятницу и пригласил к себе, как и обещал. Я ответил на его вызов и приехал к нему, как и обещал. Стоило мне снова перешагнуть порог его квартиры, как я тут же осознал, что так будет продолжаться вечно. Порочный замкнутый круг, который нужно разбить. Прямо сейчас. Сию минуту. Я с грустью смотрел на его довольное лицо, на победную улыбку, которой он снова унижал меня без слов, откровенно говоря ею, что я очередной раз сдался ему на милость, что я просто ничтожество, ноль без палочки. Одно большое НИЧТО! 
-Пойдем? – он кивнул в сторону своей спальни. Я не сдвинулся с места и ответил:
-Я ненадолго.
Он хмуро свел брови:
-То есть?
-Я пришел поговорить.
Он замер и глубоко вздохнул:
-О чем?
-О нас с тобой.
-Может, пройдем в зал? Или на кухню? – спокойно предложил он. Сама любезность! Да что с тобой сегодня, Макс? Где твоя излюбленная издевка в словах? Куда подевалась твоя искрометная ирония?
Я мотнул головой, не смотря в его глаза:
-Я быстро. 
-О чем ты хотел поговорить?
-О том, что так больше не может продолжаться. Я устал от наших отношений, которые ни к чему нас так и не привели. Я не вижу в них смысла. Точнее, смысл в них был бы, если бы… если бы ты вел себя иначе. 
-Как иначе? Спал только с тобой? – уточнил он, скрестив руки на груди. 
-Отношения не ограничиваются только сексом, Максим, - устало вздохнул я. Словно об стенку горохом.
-Наши с тобой - ограничиваются.
-Нет, -  я снова мотнул головой. – Может быть, для тебя так оно и есть, но для меня… Я приходил к тебе не за сексом, я приходил к тебе, чтобы побыть с тобой рядом. Ты всегда был для меня больше, чем постельная утеха, какой являюсь для тебя лично я. Максим, ты… правда мне очень нравишься…
-О Боже! – он нервно провел по волосам ладонями и впился в меня презрительным взглядом. – Избавь меня от этих розовых соплей, умоляю! 
Я покачал головой:
-Я унижаюсь перед тобой постоянно, но сегодня я унижаюсь в последний раз, Макс. Я люблю тебя! 
Он со смехом закатил глаза, а я продолжал, хотя голос стал меня подводить, дрожа и срываясь:
-И я сделаю в эти минуты все, что ты попросишь, чтобы, в конце концов, мы по-настоящему были вместе, чтобы ты принадлежал только мне одному. Решись же, наконец, на нечто большее, чем пустое прожигание жизни с незнакомыми тебе типами!!!
-С чего ты взял, что я хочу этого «большего» именно с тобой??? – усмехнулся он.
-Просто… попробуй… со мной… пожалуйста… - шепнул я, жмурясь. Господи, как я до такого докатился: просить остаться со мной навеки, почти на коленях умолять человека, который меньше всего этого заслуживает.
Он тяжело вздохнул:
-Я чувствую в твоей просьбе эгоизм. Ты просишь это для себя самого. Неужели ты хочешь посвятить свою жизнь человеку, которому лично ты безразличен? Ты уверен, что ты именно этого хочешь?
Я молча глотал слезы, прекрасно понимая, что он прав. Я ему безразличен, ему всегда было плевать – рядом я или нет. Но лично я никогда не плевал на присутствие Максима в своей жизни. Мне так хотелось попробовать переубедить его в том, что отношения – это рутина. Мне так хотелось, чтобы он был только моим. Мне чисто по-человечески хотелось это почувствовать самому.
-Я не верю в то, что абсолютно безразличен тебе, - пробормотал я. – Мы будем вместе, и ты, возможно, передумаешь на свой счет. Иногда любви нужно время.
Максим снова тяжело вздохнул и проговорил:
-Ладно. Мне самому интересно посмотреть, как долго ты выдержишь меня рядом, – он нарочито заинтересованно изучал пальцы. – Давай сделаем так. Ты выполнишь одну мою просьбу, и я буду твоим уже на следующий день. Как тебе? Докажешь мне тем самым свою преданность, – он взмахнул бровями и улыбнулся мне. Я заморгал, уже чувствуя подвох, но сейчас я как никогда раньше был готов на все. Я так устал быть в неведении.
-Хорошо. Я согласен.
-Ты даже не выслушал мою просьбу, а уже согласен, - хитро улыбнулся он. – Не будь таким безрассудным.
-Мне все равно, что ты попросишь, - ответил я.
-Вот как?! Ну сейчас может быть и передумаешь. Если изменишь свой ответ, осуждать не буду. У меня есть одно незавершенное дело: я как-то имел неосторожность пообещать знакомым незабываемый вечер с симпатичным мальчиком. Ты вполне годен для этой роли. Знаю не понаслышке. Один вечер с ними – и ты получаешь меня навсегда. 
Я удивленно уставился на него, я просто ушам своим не мог поверить.
-Ты хочешь, чтобы я переспал с ними? И этим я докажу тебе свою преданность? Макс, ты сам себя послушай!!! Это самое великое противоречие, которое я когда-либо слышал: переспи с другими, и я поверю в твою верность! 
-Но ведь не я ставлю тебе запреты на секс с другими, а ты – мне. Мне вот будет абсолютно все равно, будешь ли ты изменять мне с кем-то, когда мы «будем вместе», - передразнил он. – Ну так что? Ты все еще согласен или уже съехал?
Он протянул мне ладонь, чтобы скрепить наш жуткий уговор и будущий призрачный союз. Я взволнованно уставился на его руку: я снова шел у него на поводу, но… на этот раз цель была так соблазнительно близко.
-Согласен, - я крепко пожал его ладонь, а он тихонько посмеялся мне в лицо.
-Стас, ты настоящий псих! Жду тебя завтра к восьми вечера. Я договорюсь со всеми. Тебе понравится. Они классные! – он подмигнул мне, а я напряженно улыбнулся уголками губ и вышел за дверь. Я действительно псих, а еще - самый настоящий камикадзе. Боже, зачем я согласился? «Это всего лишь на раз! Я закрою глаза, отрешусь и сделаю все, как следует!» - шептал я про себя эту с трудом успокаивающую меня мантру. Нет, я не чувствовал себя проституткой. Я чувствовал себя настоящей дешевой грязной шлюхой.
На следующий день я пришел к Максу, как мы и договаривались -  к восьми вечера. Уже на лестничной площадке я услышал громкую музыку, гремящую за его дверью. Неужели он вечеринку затеял по такому ужасному поводу? Боже, сколько же там человек?! Я даже не спросил, скольким парням достанусь. Может, уйти? Бросить все это? Послать к черту? Я зажмурился, все еще держа руку на звонке и не осмеливаясь позвонить. Мне было страшно, и этот бездушный страх парализовал на какое-то время все мои движения. Дверь сама открылась: Максим посмотрел мне в глаза со всей серьезностью и холодно проговорил:
-Хочешь уйти – уходи прямо сейчас. 
Я едва поверил своим ушам, смотря на него во все глаза и тяжело дыша: неужели ему не все равно, что со мной будет, и он готов подставить себя, лишь бы со мной ничего не случилось? Да нет, вряд ли. Он просто не хочет проиграть пари. Ну уж нет! Я почти тебя добился. Я уже пришел. Я уже здесь. Я затолкал его в темноту коридора и с готовностью стянул с себя куртку и ботинки. Он усмехнулся:
-Ты готов пойти так далеко?
-Готов.
-Я действительно стою этого?
-Завтра узнаю.
Он улыбнулся мне как-то грустно, закурил и повел в зал, где меня обступили трое парней, четвертый в этот момент смотрел телевизор.
-Парни! Знакомьтесь, это Стас. Оставляю вас наедине. Правила вы помните, - он выдохнул дым и достал из ящика стола большую упаковку презервативов. – Будьте с ним ласковы. Я буду неподалеку. 
Я проводил его растерянным взглядом: мне ужасно не хотелось, чтобы он бросал меня здесь одного. Я даже согласился бы на то, чтобы он наблюдал за нами со стороны. Максим подмигнул мне и скрылся за углом. 
Голоса, от которых мгновенно закружилась голова:
-Привет, малыш! Не волнуйся, все будет четко. Ты действительно красивый. Как ты любишь этим заниматься? Мы тебя не обидим. 
Незнакомые запахи, губы, руки. Они стягивали с меня рубашку, притягивали к себе, ерошили волосы.
-Хочешь расслабиться?
У одного из них оказался порошок, он вдохнул его с пальца и протянул мне на мизинце небольшую дозу:
-Попробуй. Это тебя не убьет. 
Наверное, это стало тем убойным отправочным стимулом, который позволил мне отрешиться от всего происходящего со мной, происходящего вокруг меня. Я чувствовал себя настолько тяжелым, грузным, хрупким, что если бы чужие руки не держали меня, я бы разбился от удара о ковер. Все казалось медленным, отрывочным, резким. Вокруг было слишком много людей, много голосов, от тепла тел становилось невыносимо жарко и душно. Было тяжело дышать в этой маленькой узкой комнате, которая давила на меня черными расплывающимися стенами, я жадно ловил воздух ртом, когда мои губы были свободны от чужого плена. Иногда я видел на пороге курящего Макса, и мне нестерпимо сильно хотелось протянуть к нему руку и жалобно попросить его выдернуть меня из удушливого омута грязи, в который я так стремительно погружался. На самом ли деле он стоял на пороге, или мне просто безумно этого хотелось… Я не знаю… Я ухнул в бездну… Бездну боли и отчаяния.