Мурашки по коже

*                       *                       *

Максим сдержал свое слово: он написал мне объяснительную для директрисы. Три часа мы провели в постели, вдыхая свежий аромат дождливой осени через приоткрытое окно, а чуть позже, когда я, засыпая, пробормотал ему в ухо:
-Разбуди меня завтра на работу, хорошо? – он оставил меня в постели, накрыв одеялом, и чмокнул в висок:
-Хорошо. Я пойду писать тебе объяснительную. Как и обещал.
Он мягко прикрыл за собой дверь, а я тупо уставился в потолок: сна уже не было ни в одном глазу. Мне до сих пор с трудом верилось, что он изо всех сил пытался мне угодить и исполнить свои обещания, даже такие идиотские, как эта несчастная не особо важная объяснительная записка, ставшая первым исполненным обещанием. Я искренне верил в то, что он шутит, что сейчас вернется обратно в постель и уснет вместе со мной, но он не возвращался. Я откинул одеяло в сторону и вышел из спальни: Максима я нашел в кабинете. В кожаном кресле, за ноутбуком. Абсолютно обнаженный. Потрясающий вид!!! Да, от такого директора я бы не отказался! Да и я сам был хорош, стоя на пороге в чем мать родила. Он поднял на меня свой серьезный взгляд и кивнул на экран ноутбука:
-Почитай. Сойдет?
Я усмехнулся, обошел стол и бесцеремонно уселся на его колени. Он не сопротивлялся: обнял меня сзади и уткнулся в спину лицом – а я сел читать, с каждой секундой понимая, что такую объяснительную я не могу показать своему директору.
«Елена Владимировна!
Так как именно я являюсь причиной, по которой Станислав не явился на работу к концу рабочего дня для отчета, то именно я хочу объяснить, почему это произошло. Вчера Ваш сотрудник учил меня правильно распоряжаться своими силами и чувствами. Учил меня тому, что близкого человека нельзя выпускать из своих рук, как бы сильно не била жизнь за ваш союз. Поэтому Станислав не вернулся в офис: я не смог его отпустить и никогда не сделаю этого впредь. Я впервые в жизни понял, как мне дорог этот человек, принявший и полюбивший меня таким, каким я являюсь. Мне бы хотелось, чтобы Вы не разбрасывались такими ответственными сотрудниками, как Станислав, который на самом деле безумно любит свою во многом неблагодарную работу, и не заставляли его писать эти глупые объяснительные записки, которые все равно ни к чему не приведут. Приношу свои извинения за себя и за него. Думаю, один раз можно простить оплошность, если учесть, что теперь два влюбленных человека нашли друг друга и наконец воссоединились навсегда. Но если вдруг Вас все же угораздит его уволить, я без труда устрою его к Вашим конкурентам, и он с привычной ему легкостью и энтузиазмом поднимет рейтинг фирм, которые следуют за Вами по пятам и завистливо дышат в затылок. Надеюсь, до этого не дойдет. 

С Уважением, Максим Игоревич».

Я тихонько посмеялся:
-Максим! Этот текст не является объяснительной запиской. Ты написал ее от своего лица, понимаешь? – я снисходительно улыбнулся ему через плечо. Тот молчал, не открывая глаз. – Это, во-первых. А во-вторых, это больше похоже на шантаж, чем на извинение. Здесь нет веской причины для отсутствия на работе.
-Есть, - угрюмо буркнул тот. 
-Для меня – да, - я ласково погладил его по голове. – А для Е.В. – нет.
-Е.В.? – переспросил он и поднял на меня хмурый взгляд. 
-Это кличка нашей начальницы, - усмехнулся я. – Только ей не говори, - шепнул я заговорщически и подмигнул одним глазом. – Все-таки придется самому придумывать причину, почему не явился с отчетом к концу рабочего дня, - тяжело вздохнул я. - Напишу, что по дороге в офис растянул лодыжку. Или попал в пробку. Хотя нет, последнее точно не прокатит: от твоего дома до моего офиса – почти рукой подать… 
-Забей ты на это дело! Вдруг все обойдется.
-Нет, не обойдется. Я знаю свое начальство. Всю душу вытрясет, если потребуется.
Я написал объяснение от руки на офисной бумаге, указав, что плохо себя почувствовал, когда возвращался в офис. Сложив записку в два раза, я вложил ее в карман сумки, которая до сих пор валялась на полу после нашей с Максимом драки, и мы вдвоем вернулись в постель. Он снова, как когда-то давно - в прошлой жизни, записал мой новый номер сотового в свой смартфон, и только после этого мы смогли спокойно уснуть, крепко прижавшись друг к другу и обвив наши тела ногами и руками.  
Утром меня разбудили ароматом свежей порции сваренного кофе: сказать, что я был удивлен, - ничего не сказать. Я был в шоке! Я предполагал, что вчера Максим специально был таким учтивым, чтобы меня удержать, и стоит мне остаться с ним, вся сказочная идиллия рассыплется, как карточный домик. Макса словно подменили, и я изумленно понимал, что ему нравится быть таким обходительным и ласковым со мной. Я с трудом уговорил его остаться дома и не везти меня на работу, но после работы он все же погрозился меня забрать. Я ехал в автобусе и прятал от пассажиров свой безумный взгляд счастливого идиота. Еще вчера вечером я был бы рад отдать себя на растерзание акулам, прыгнуть под колеса грузовика, затянуть потуже петлю на шее, а сегодня во мне одновременно проснулись сумасшедший вулкан жизненной энергии и желание существовать. Я даже в сердцах наорал на водителя дорогого автомобиля, когда он чуть не сбил меня на пешеходном переходе. И только в офисе я сообразил, что готов был порвать этого придурка на куски за то, что он чуть не оставил этот бесчувственный мир без меня. Чуть не оставил без меня Максима, а это было бы самым печальным во всей этой истории. 
-Стас! Зайди к Е.В., - на пороге кабинета стоял менеджер. – Она хочет поговорить с тобой насчет вчерашней поездки.
-Да, сейчас поднимусь, - тяжело вздохнул я. 
Я взял сумку с документами в руки и вынул свою свернутую объяснительную. Надеюсь, все обойдется. Так не хочется оказаться в списке лузеров этой фирмы. Тем более я всегда выкладывался на все сто на этой работе. Будет очень уж обидно, если моя мимолетная вчерашняя слабость подпортит мою идеальную репутацию трудоголика. 
Елена Владимировна спокойно поприветствовала меня, пригласила сесть и попросила указать причину моего вчерашнего отсутствия. Я без слов протянул ей объяснительную. Она удивленно приподняла брови, будто не ожидала, что я подойду к этому щепетильному вопросу со всей строгостью, приняла листок в руки и раскрыла его. 
-Я готов понести за свой проступок любое наказание, - пробормотал я. Она махнула на меня рукой, жестом прося помолчать, пока читает записку. Я свел брови и перевел озадаченный взгляд на лист в ее руке: я написал там всего одно предложение, а Елена Владимировна читала с таким интересом, будто там написана поэма о любви. Сердце в груди отчаянно ударилось о ребра, кровь больно запульсировала в висках: я что, перепутал наши с Максом записки?! Мне внезапно стало хреново. Да нет, я же читал его объяснение с экрана монитора. Быть того не может. Я понял, что начинаю паниковать. 
-Даже не знаю, что на это сказать, - вдруг проговорила Елена Владимировна и с легкой улыбкой отложила листок в сторону. Я мгновенно схватил его и в ужасе уставился на содержимое: «Елена Владимировна! Так как именно я являюсь причиной, по которой Станислав не явился на работу…»
-Твою мать! Я убью его!!! – простонал я, нервно кусая губы. Этот паразит все-таки поменял наши записки и вложил мне в карман свой откровенный вариант. Гаденыш! И когда он успел это сделать? Утром или когда я сладко сопел в его подушку? Я поднял испуганные глаза на свою начальницу: как ни странно, она тепло улыбалась мне - но я поспешил извиниться. – Простите! – забормотал я. – Это… это не та записка… Это так, баловство… - нервно посмеялся я и кашлянул. Лицо пылало от стыда, из ушей едва ли пар не валил. – Это не то, что вы подумали! Все было не так! Я… я… вчера… мне было… 
-Это был тот самый человек, из-за которого вы себя так ужасно чувствовали все эти дни? – спросила она напрямую. Я тяжело вздохнул, не зная, как ответить, и все же кивнул головой, не желая ничего выдумывать в свое оправдание. 
-Я рада, что вы наконец уладили свою личную жизнь, и с вами теперь все будет нормально, - вдруг проговорила она, встала из-за стола и подошла ко мне. Я посмотрел на нее, как на сумасшедшую: она так спокойно вела себя, а ведь Максим своей писаниной выдал нас обоих с головой. Протянув руку, она взяла мою липовую записку и порвала ее. – Сделаем так: вчера вы приехали в офис, слегка опоздав, и все-таки отчитались. Все равно факт присутствия-отсутствия работника волнует лишь меня одну. Это останется между нами. Если я приму от вас эту объяснительную, я должна буду наказать вас, чтобы другим было неповадно, а если не накажу, многие могут взять это на заметку и пойти по вашим стопам. Я же не хочу вас наказывать: во-первых, потому что вы на самом деле – отличный сотрудник, которых тут очень мало; а во-вторых, - она ласково усмехнулась, - у вас за спиной стоит очень влиятельная фигура, которую не хочется лишний раз расстраивать. Так что если вдруг кто-то попробует спросить вас, почему вас не наказали, скажите, что вы ничего не нарушили, а если есть еще вопросы, пускай обращаются ко мне. Ну вот и выяснили. Думаю, теперь можно смело выгонять вас из отдела ремонта на свежий воздух и отправлять на выездные обслуживания товаров. Ведь самый страшный серый волк уже под вашим колпаком, - она непринужденно подмигнула мне, а я тупо молчал, не в силах вымолвить ни слова. – Возвращайтесь к работе. 
Я, словно зомби, кивнул головой и направился на выход, как вдруг услышал последнюю сногсшибательную реплику своей потрясающей начальницы:
-Кстати, скажите Максиму Игоревичу, что у меня тоже есть свои рычаги воздействия на него, так что пускай он сто раз подумает, прежде чем вас обижать.
Я иронично усмехнулся и обернулся на нее:
-Хорошо. Я передам. Для него это будет важной информацией.
Я шел в мастерскую и едва ли нервно не хихикал, представляя веселую картину, как хрупкая Елена Владимировна и представительный Максим Игоревич прячутся за баррикадами из системников, злостно бросают друг в друга ноутбуки, мышки, мониторы, накидывают на шеи лассо из сетевых проводов с грозными криками:
-Не обижайте Стаса! Он – мой лучший сотрудник!
-Я не обижал! Он первый начал!
Мое буйное воображение настолько разыгралось, что мне пришлось прижать ладонь к губам, чтобы не рассмеяться во весь голос, пока топал по тихому безлюдному коридору. Максим, кажется, ты еще не до конца осознал, в какую ловушку попался. У меня теперь со всех сторон поддержка: одна моя кислая мина на рабочем месте, и Е.В. на тебя цербера спустит. Хотя этот процесс будет иметь и обратный эффект: ох, Елена Владимировна! Надеюсь, у нас с вами не будет разногласий во время рабочего процесса. Иначе я вам не завидую. Уж я-то не понаслышке знаю, каким беспощадным может быть мой любимый деспот.
Максим ждал меня вечером у выхода из офиса: он безмятежно курил, присев на блестящий черный капот БМВ. Я и не знал, что у него такая дорогая машина. Я ведь ни разу не выбирался с ним за пределы его квартиры. Завидев меня на пороге, он затушил окурок носком лакированных ботинок, оттолкнулся от машины и направился ко мне: синий костюм, белая рубашка, галстук. Как всегда при параде, несмотря на глубокую осень и прохладу вечера. Меня каждый раз так и подмывало поинтересоваться у него: не надоедает ли ему каждое утро надевать на себя столько разной бесполезной одежды. Но тем не менее строгий смокинг красиво смотрелся на его теле: ему безумно шел деловой стиль. Или просто я привык видеть его при пиджаке и при галстуке. Я столбом стоял у выхода из офиса, пребывая в легком ступоре от его сюрприза, а он шел мне навстречу красивой твердой походкой, которую я тоже увидел впервые, и мне хотелось насладиться этим великолепным зрелищем. Мы ни разу не гуляли вместе, и я не мог знать, как уверенно он вышагивает, когда идет по тротуару, как едва уловимо улыбается мне уголками губ и смотрит мне в глаза непрерывным взглядом хищника. Сейчас я даже искренне порадовался за себя, любимого, что он все-таки заехал за мной после работы. Пусть мне хотя бы разок позавидуют мои язвительные коллеги, пусть посмотрят, какой красавец-друг у меня имеется в наличии, пусть все наконец поймут, что на самом деле я – настоящий везунчик. 
Максим подошел ко мне, взял за руку и резко притянул к себе за подбородок, отчего наши губы мгновенно соединились в поцелуе. Я отчаянно отпрянул от него и хмуро посмотрел в его усмехающиеся глаза, прижав ладонь к губам:
-Ты чего творишь? 
Вот это точно было лишним в сегодняшнем сюрпризе. Он непосредственно улыбнулся и кивнул мне за спину:
-Хочу, чтобы эти голодные гиены знали, что ты занят.
Я обернулся на открытые окна здания: на нас во все глаза пялились работники офиса – бухгалтеры, продавцы, кассирши и младший персонал. Я зажмурился и покачал головой. Наверное, они хотели выяснить, за кем приехала шикарная черная иномарка. Да уж, не удивлюсь, если они меня сейчас очень бурно презирают и моют мои и без того чистые косточки: какой-то невзрачный консультант отхватил такой лакомый кусок, в виде круто смотрящегося Максима. Боже! Вот только косых взглядов на работе мне не хватало.
-Поехали отсюда, - Максим подвел меня к своей машине, поддерживая под локоть, галантно открыл дверцу и жестом пригласил в салон. Я тяжело вздохнул и покорно уселся в кресло. Ладно, хрен со всем этим. Поздно сокрушаться: они уже все увидели и все поняли. Хуже не будет: я все равно не успел ни с кем особо тесно сдружиться. Так что, по сути, я ничего не потерял. 
-Зачем ты поцеловал меня на виду у всех?
-Я поцеловал тебя, потому что хотел поприветствовать, а не для того, чтобы это увидел весь твой офис. Тебя волнует чужое мнение на этот счет?
-Нет, - равнодушно ответил я и откинулся на спинку кресла. 
-Тогда в чем проблема?
-Ни в чем, - я прикрыл веки. - Целуй меня всегда, когда будешь встречать.
-Договорились, - Максим деловито щелкнул зажигалкой, закурил, завел мотор, а я бросил усмехающийся взгляд на его спокойное лицо и произнес: 
-Кстати, Е.В. передавала тебе привет и просила сказать, что если ты будешь меня обижать, она воспользуется своими рычагами воздействия на тебя.
Максим надменно рассмеялся, выдохнул дым из легких:
-Знаю я эти рычаги! Они так мило стонали у меня на столе. Или на полу. Не помню уже. 
Я обидчиво нахмурился:
-Мда, мне следовало догадаться, что у тебя и здесь все схвачено. Глупо полагать, что у меня есть шанс тебя пошантажировать.
-Не надо меня шантажировать, Стас: я с тобой по собственному желанию, а потому оскорблять или обижать не собираюсь. Меня не надо заставлять быть с тобой рядом, я сам этого хочу, - он серьезно посмотрел мне в глаза и перевел взгляд обратно на дорогу.
-Я надеюсь, со мной ты перестанешь пользоваться этими мерзкими методами налаживания связей.
-Уже давно перестал. После того, как расстался с тобой.
Я ошеломлено уставился на него:
-Хочешь сказать, у тебя целых полтора месяца никого не было.
-Да.
-Ты серьезно?
-Серьезно. 
-Даже красивых доступных мальчиков-посыльных?
-Тем более красивых доступных мальчиков-посыльных. Мне ни с кем не хотелось спать. Я уже было подумал, что ты на меня порчу навел, - рассмеялся Максим, – а потом понял, что просто хочу одного тебя. Конечно, эта ошеломительная мысль дошла до меня не сразу: я не привык от кого-то зависеть. Как материально, так и духовно. Но здесь я был бессилен. Эта мания свела бы меня с ума в конечном счете, если бы я тебя не нашел. Кстати, если тебе это будет интересно, когда мы встречались, я спал только с тобой. Если не считать того единственного парня-посыльного, из-за которого ты так сильно на меня разозлился и с помощью которого я отчаянно хотел избавиться от мысли, что зависим от тебя, - он замолчал, а я в трепетном ожидании наблюдал, как он собирается с духом что-то еще сказать или спросить, и дождался-таки. – Скажи, как выглядит любовь? Как ты меня любишь? Что при этом чувствуешь? 
Я перевел взгляд за окно и посмотрел на мелькающие деревья, магазины, дома.
-Это трудно описать. Любовь – это бокал с многоярусным коктейлем, в котором плескаются счастье и боль, удовлетворение и ненасытность, желание и равнодушие. Всего понемногу. Любимый человек может принести много радостных минут в твою жизнь, - я посмотрел на Максима, который внимательно меня слушал, - а может душу наизнанку вывернуть одним лишь словом. Но от этого он не станет хуже в твоих глазах, ибо ты его любишь несмотря ни на что и простишь за любой проступок. Любимый человек – этот тот, кто негласно имеет право на большинство привилегий рядом с тобой. Это человек, с которым тебе уютно, тепло и спокойно, который вызывает у тебя желание и которого ты понимаешь без слов. 
Я замолчал: не хотелось раскрывать все свои карты. Всего, что я уже сказал, было вполне достаточно для того, чтобы Максим понял, как мне важны наши отношения.
-Ясно, - ответил Максим. Я заметил загадочную улыбку на его губах и спросил:
-Чему ты улыбаешься?
-Тому, что после перечисленных тобою характеристик любовных отношений, мне стало понятно, что я еще не до конца потерян для этого мира. Ты как минимум вызываешь во мне желание и успокаиваешь своим присутствием. И это несказанно меня радует.
Я помолчал и тепло усмехнулся. Вот как? Это несомненно хорошая новость. Мне самому приятно знать, что я хоть каким-то образом волную тебя, влияю на тебя и вызываю положительные эмоции. 
-Кстати, я нашел для нас с тобой новую квартиру. Прокатимся?
-Поехали, - кивнул я.
-Это новое место, тоже вид на море и город. Только теперь там четыре комнаты: зал, мой кабинет, наша спальня и… таинственная комната, где ты будешь выпускать пар, когда между нами начнется стандартная бытовуха на почве того, что я не мою посуду или курю в постели или еще чего. Для такого случая я буду покупать шикарную вазу и ставить ее посредине комнаты, а ты будешь ее с садистским наслаждением разбивать, зная, что я угрохал на нее кучу бабла и меня это сильно заденет. Я уже успел отметить про себя после твоего вчерашнего визита, что, будучи в гневе, тебе охота что-нибудь разбить. Пусть лучше это будет дорогая ваза, чем мое безупречное лицо. Идет? – задорно улыбнулся Максим и подмигнул мне. Я тихонько посмеялся:
-Ммм, мне нравится. Заметано. Только я боюсь, таким образом, ты быстро обанкротишься, если будешь часто меня злить.
-Я буду усерднее работать, чтобы тебя всегда дожидалась новехонькая красивая вазочка. Глядишь, когда деньги на счете начнут стремительно убывать, я все же научусь следить за своим поведением и языком и стану белым пушистым зайчиком.
Я снова рассмеялся:
-Чувствую знакомые интонации. Похоже, к тебе вернулся твой добрый старый сарказм?
-Тебя это расстраивает?
-Нет, - я откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, продолжая мечтательно улыбаться. – Я вижу прежнего Максима, в которого имел неосторожность влюбиться. Что может быть лучше?