Мурашки по коже

-Почему в этой постели ты спишь только со мной?Максим переворачивается на спину, равнодушно смотрит в потолок, подложив руки под голову, и усмехается:
-Если после наших постельных утех мне приходится отстирывать всю свою кровать, что будет, если я каждого парня буду сюда приводить? Я тогда только уборкой и буду заниматься. С другими мне достаточно любой горизонтальной поверхности. И даже не обязательно горизонтальной. Тебе пора! Собирайся. 
Мой любимый педант! Он поднимается со своей постели и голышом идет на выход, а я как всегда провожаю его фирменным взглядом послушного щенка, готового вылизывать его ботинки, если он потребует. Надеюсь, он не опустится до такого унизительного приказа. Я и так многим жертвую ради этих зыбких непонятных отношений в виде постельных встреч раз в неделю. Но, похоже, бессмысленность и диструктивность нашего общения вижу лишь я один.

*                      *                     *

Те, кто уверен в том, что каждый человек в этом мире должен иметь диплом и занимать высокопоставленные должности, глубоко ошибаются в своем железобетонном стремлении доказать это остальной неверующей кучке людей. Я всегда хотел работать, а не зарабатывать. Мне хотелось вкалывать. В детстве родители крутили у виска пальцем, смотря на меня, как на сумасшедшего, когда я спросил: «А нужен ли диплом, чтобы быть слесарем?» Я твердил им, что не всем хочется быть юристами, бухгалтерами или начальниками, но они мне не верили. 
Я не был глуп. Я окончил школу, несмотря на свое хулиганское поведение, и даже проучился три курса в институте со стипендией хорошиста, пока не понял, что не хочу этого. Конечно, родители заставили меня позже закончить и институт, выпросив у декана для меня академический отпуск на год, но увидеть меня в кресле руководителя им все равно не светило. Я хорошо разбирался в компьютерах и стал подрабатывать в фирме по их продаже и ремонту, а диплом юриста пылился на полке между томиком Оскара Уайльда и пособием по изучению Windows XP. Я мог круглосуточно сидеть над очередной железкой в тихой безлюдной комнатушке три на три метра площадью и решать проблему за проблемой, понимая, что здесь от меня по-настоящему есть толк. Когда клиент увидит, что компьютер снова готов ему служить, он будет мне благодарен. Пусть я и не услышу слов благодарности, но мне будет приятно уже оттого, что я смог кого-то осчастливить, сделав что-то своими умелыми руками. Потом меня перевели из отдела ремонта в отдел техподдержки: я стал расти по своей личной скромной карьерной лестнице. Теперь на мне было больше ответственности: я привозил клиенту купленный им компьютер или ноутбук, устанавливал его на месте, объяснял все преимущества выбранной модели и нюансы работы и в дальнейшем занимался его обслуживанием. Все были довольны моей работой, я – тоже.
Максим был моим последним клиентом в тот будний насыщенный день: он купил себе для работы самый дорогой и навороченный ноутбук. Уж и не знаю, как часто он нужен был ему для работы, но мне дико хотелось посмотреть на этого идиота, купившего вещицу, которую мы уже отчаялись кому-то продать. Его стоимость отпугивала всех подряд, к тому же если учесть невостребованность многих функций и программного обеспечения, казалось, этот агрегат проще разобрать на детали и распродать по частям, чтобы фирме хоть как-то окупилось это никому ненужное приобретение. Максим был из тех клиентов, которые сначала смотрят на дороговизну, а потом на функциональность. Как выражался мой коллега: «Беспонтовый понт!» И вот мы все же продали наше «беспонтовое» чудовище, и я повез его по заданному адресу. Максим Игоревич. Самым ужасным в общении с клиентами было называние их по имени-отчеству. Порой это сочетание было настолько непроговариваемым, что приходилось тренироваться перед зеркалом, дабы не запнуться, не дай Бог, при встрече с клиентом! Здесь же все оказалось проще.
-Макс! – представился он сразу, как только я прошел на порог, держа сумку с ноутбуком в одной руке, сумку в документами – в другой. Пожать его протянутую ладонь не было возможности. Я застыл, не зная, какую именно сумку бросать в ноги, а он усмехнулся.
-Проходи в кабинет.
Мы были одногодки или что-то вроде того: без пяти минут тридцатник. Только рядом с ним я ощущал себя прыщавым подростком. Первое слово, которое пришло мне в голову при взгляде на него, - педант! При том конкретный педант! Во-первых, еще ни у кого я не встречал такой кристальной чистоты и порядка в квартире: все вокруг слишком ровно, симметрично, логично. Складывалось ощущение, что он здесь вообще не живет. Я шел в ботинках по ковру и искренне боялся за себя, любимого, что сейчас он обернется, увидит, что я забыл разуться, и на кулаках выставит меня за дверь. Я тут же представил невеселую картину: как я заявляюсь в офис вместе с этим злосчастным ноутбуком наперевес, и все в ужасе попадают в обморок. Елена Владимировна сделает это первая, а потом подпишет мое заявление об увольнении. Мда. Будет забавно! А во-вторых, если продолжить тему педантизма, я бы отметил строгость внешнего вида: синий костюм – пиджак и брюки, белоснежная рубашка и темно-серый серебристый галстук. Даже волосы были уложены гелем – для придания блеска. Не удивлюсь, если он ухаживает еще и за своими ногтями и кожей. Сколько пафоса!  
-Поставь его на стол.
Я очнулся от своих сумбурных мыслей, поставил сумку на стол и раскрыл ее. Какое-то время я устанавливал ноутбук на пустом широком столе, Максим сидел на диване, закинув ногу на ногу, и со скучающим видом баловался зажигалкой. Даже удивительно: это была одна из комнат его квартиры, сделанная в стиле современных офисов. Здесь были и два шкафа с папками, и длинный стол для заседаний, и офисное кресло, и жалюзи на окне, и даже белая доска на стене с цветными маркерами, чтобы что-то писать или демонстрировать. Мое дело – установка, но, видимо, Максим заметил мое любопытство и проговорил:
-Я работаю на дому. Не вижу смысла снимать большие пустые дорогостоящие офисы.
-Но, тем не менее, Вам хватает денег покупать такие дорогостоящие вещицы, как этот ноутбук, - ляпнул я и чуть не закусил свой непослушный язык. Максим перевел на меня иронизирующий взгляд и улыбнулся уголком губ:
-Почему бы и нет? Ведь ты получишь проценты от его цены, так? Тем более его обслуживание тоже стоит недешево, как я понимаю.
-Верно.
Он медленно поднялся с дивана и подошел к столу, где я возился с проводами. 
-Кто будет обслуживать этот ноутбук, если он сломается?
Я вылез из-под стола, держа в руках сетевой шнур, и пожал плечами:
-Кто устанавливает, тот и обслуживает, как правило.
-То есть ты?
-Да, я.
Он приблизился почти вплотную ко мне:
-Как тебя зовут?
-Станислав. Стас. 
-Стас, значит, - как-то устало выдохнул он и обглядел меня с ног до головы. – Забавная форма у вас в конторе. Обязательно носить это, - он подцепил воротничок рубашки пальцем и отпустил, - во время выездов?
Я равнодушно обглядел свой зеленый костюм с эмблемой фирмы: то еще убожество, но против правил не попрешь.
-Думаю, обязательно. Наши клиенты запомнят нас по форме, и если работа их устроит, они всегда вспомнят смешных чуваков в ужасной форме болотного цвета, - улыбнулся я непринужденно. Максим внимательно смотрел мне в глаза, а потом снял с моей головы рабочую кепку и отложил ее на стол.
-Тебя-то я и без формы запомню, будь уверен.
Наверное, он излучал слишком сильный заряд энергии, и я впал в туманную прострацию. Моему спокойствию можно было позавидовать. Прошли доли секунды между тем, как до меня дошел смысл сказанных слов и их подтверждением. Все произошло довольно быстро: секунда – грубый поцелуй, еще секунда – и на мне нет рубашки. Коридор, спальня, мягкая напольная кровать. Здесь все было таким светлым и мягким после строгого темного кабинета. Белого цвета кровать имела вид огромного пухового матраса на полу, белый угловой шкаф-купе с зеркалом на всю дверь, белая ширма в японском стиле, искусственное дерево сакуры... Это все, что я успел разглядеть за несколько секунд, которые он вел меня к своей постели по мягкому белому ковролину, чтобы опрокинуть на нее и заставить забыть обо всем на свете. Моя одежда полетела куда-то в сторону двери, и Максим взялся за себя. Пришлось ему помогать: я молча расстегивал ему брюки, пока он возился с верхом. Не скажу, что я был в первый раз с мужчиной в постели, но сейчас я снова почувствовал себя неуклюжим подростком, который пришел к своему старшему другу и попросил показать мир взрослых. И я был уверен, что Максим покажет мне его без прикрас. Казалось, сейчас он совершенно не способен быть нежным. На серьезном лице читалась уверенность: таким личностям нельзя говорить «Нет». Лучше позволить им себя унизить, чем потом наблюдать уничтожающий взгляд всю свою жалкую вечность. Они не простят: никогда. 
Был ли я очередным трофеем в его списке или у него взыграло внутреннее возбуждение, я не знал да и не пытался узнать. Понимание того, что это всего лишь рядовое техничное соблазнение вызывало во мне отторжение происходящего и мерзкое чувство отвращения, и я гнал все это из себя до тех пор, пока не стал отключаться от реальности. Максим замечательно ввел нас обоих в мир удовольствия: я не заметил, как быстро подстроился под волну его страсти, как позволил собой овладеть, даже не пытаясь сопротивляться или идти на компромисс по поводу позы в постели, что для меня всегда имело значение. Принял его приказ без обиняков, беспрекословно подчинился. Просто отключил сознание, стараясь не стонать слишком громко вслух и не порвать простынь в сжатых пальцах. В такой ситуации нельзя быть разумным. Нужно стать сумасшедшим. Поэтому и секс у нас получился сумасшедшим, горячим, быстрым, но мощным. Наш неожиданно одновременный оргазм разорвал меня изнутри, заставив меня изогнуться в экстазе и громко вскрикнуть. Максим выпустил меня из своих рук, откатился на вторую половину кровати и закрыл глаза, тяжело дыша. Я и сам сопел, как паровоз, пытаясь отдышаться и чувствуя, как все тело пульсирует после сильного оргазма. Перед глазами - наручные часы: прошло всего двадцать пять минут, как я приехал к нему, и минут десять-пятнадцать после нашего первого поцелуя. Я взглянул на его спокойное лицо, прикрытые веки: он уже успокоился. Отдыхает. Или думает о том, что делать дальше.
-Если я завтра сломаю ноутбук, ты придешь его чинить? – вдруг спросил он. Я рассмеялся от неожиданности.
-Нет.
-Почему? – он перевел на меня серьезный хмурый взгляд, и я понял, что сделал ошибку: шутка не удалась.
-Ну я, конечно, приду, но если ноутбук именно сломан и к тому же по твоей вине, то он уже не подлежит гарантии. И я не имею права заниматься его обслуживанием бесплатно.
Максим какое-то время холодно и внимательно изучал мое взволнованное лицо, а потом отвернулся и снова закрыл глаза:
-Ну и хрен с ним, с этим ноутбуком. Это всего лишь груда металла.
-Не сказал бы, - я мгновенно возразил ему, - слишком дорогая груда металла.
-Все равно, - он присел на постели, подтянул к себе свои брюки и достал из кармана смартфон. – Скажи мне свой сотовый.
Я тяжело вздохнул и покорно продиктовал ему свой номер, смотря ему в спину. 
Черт! Почему я не отказался от него в тот же первый вечер? Кто его так жестоко испортил, что он видел в людях лишь их «полезность»? И во мне он видел только доступную постельную утеху. Я прекрасно знал, для чего он мне позвонит. Если, конечно, позвонит. В какой из моментов нашего знакомства я потерял свою гордость, я не успел засечь на часах своей судьбы.  Перешагнув порог этой квартиры, я перестал быть собой.  Я превратился в другого человека. Я превратился в послушную игрушку в умелых руках этого жестокого деспота.

*                        *                      *

Когда я спросил его потом, почему он не побоялся меня соблазнить в тот вечер – ведь я мог и по морде заехать при таком нахальном подходе, он ответил, что я был не в том положении, чтобы сопротивляться, возражать или хотя бы высказывать свое мнение о происходящем. Я – обслуга, он – клиент, а желание клиента всегда закон. Даже такое беспардонное желание, как постель. Лишь спустя некоторое время после нашего разговора стали выясняться некоторые интимные подробности жизни этого наглеца: подобное поведение уже давно вошло у него в привычку - соблазнять каких-нибудь молодых мальчиков, привозящих ему то или иное оборудование, документы или даже пиццу.  
-Ты думаешь, мне нужен был этот «монстр»? – усмехнулся он мне в удивленное лицо, имея в виду его новый ноутбук. – Мне нужно было, чтобы его доставил красивый мальчик в форме, который не станет мне возражать в виду некоторых обстоятельств и послушно ляжет в мою постель, ибо будет туго соображать в эти минуты. Радуйся, я трахнул тебя в мягкой удобной постели. Остальные довольствуются столом или полом. 
Я чуть не съязвил в тот момент: хотелось упасть перед ним на колени и отчаянно благодарить за такой великодушный поступок. Оказывается, мне еще и одолжение сделали, что затащили в постель, а не на офисный стол. Спасибо блин большое! Моя честь оказалась не запятнанной, а я – дурак – расстроился. Сейчас Стасика успокоили, теперь Стасик будет спать спокойно. Очешуеть! Но… тем не менее мне льстил тот ничем не подтвержденный факт, что в своей постели Максим спал только со мной. Здесь больше никого не было: ни до моего появления в его жизни, ни после. Я знал, что так и есть, но не знал, почему. Пока не спросил. Он ответил, что спальня для него – слишком чистое и светлое место, которое не должно быть опорочено низменными поступками и эмоциями. Он сделал ее под свой тонкий вкус и не хотел, чтобы здесь кто-то ошивался, кроме хозяина. 
-Здесь я только сплю. Сюда я даже захожу раздетым после душа, чтобы сразу лечь под одеяло и расслабиться. Мне не хотелось бы, чтобы всякие уроды пачкали мою постель своими «извержениями» во время наших утех. 
Но со мной ему пришлось изменить своему принципу: в тот первый вечер знакомства он отвел меня именно в спальню, повинуясь какому-то неведомому чувству и нисколько не задумываясь над тем, что его святое место будет обесчещено самым грубым способом. Я считал этот нюанс своей маленькой победой над этим черствым принципиальным педантом. Я, как последний придурок, радовался тому, что в этой постели больше никого не было и, возможно, не будет, и безнадежно пытался закрыть глаза на то, что я у этого парня все равно - не единственный боевой трофей на данный момент.
Я приезжал к Максиму по вечерам в пятницу после работы. Мы занимались сексом в его спальне, ужинали и расставались до следующей пятницы. Полчаса на постель, полчаса на ужин и беседу. Это вошло в привычку. Неделя за неделей, месяц за месяцем тянулся наш непонятный роман, который и романом-то не назовешь. Я убивал с ним время, я терял драгоценные часы вместо того, чтобы потратить их на человека, которому я по-настоящему был бы нужен. Максиму я не был нужен. Таких, как я, у него был вагон и маленькая тележка. Я знал, для чего он мне звонит, и каждый раз не мог найти в себе силы, чтобы сказать «Нет!». Я уезжал от него на ночном такси и твердил себе, что в следующий раз обязательно откажусь от встречи. Но стоило мне услышать звонок телефона и глубокий повелительный тембр в динамике, я тут же отбрасывал все сомнения и покорно бормотал ему в трубку, что приеду. 
Он всегда просил меня уезжать после нашего приятного времяпровождения. Он объяснял это тем, что к нему в любой момент могут приехать высокопоставленные личности, которые не должны видеть в квартире «левых» посторонних парней, которые могут подпортить его железную репутацию делового человека или не дай Бог попытаться его шантажировать своим присутствием. Я был посторонним. Я был «левым». Я был просто мальчиком по вызову. До сих пор. Я старался сразу выползать из нагретой нашим сексом постели, чтобы не успеть расслабиться окончательно и не заснуть. Хотя я был на все сто процентов уверен: даже если я вдруг нечаянно задремлю, он меня тут же пихнет под дых и без особых раздумий выпроводит за дверь в прохладную ночь. Но однажды я все же непреднамеренно вырубился в его постели: он так ласково обнимал меня за плечи, прижимая к своей груди и медленно массируя лохматую макушку кончиками пальцев, что я невольно расслабился от непривычной нежности с его стороны и прикрыл глаза. Я хотел понежиться так немного, совсем чуть-чуть, отдохнуть после тяжелого трудового дня и уйти домой, но… уснул. И проснулся лишь на следующее утро, которое разбудило меня яркими лучами по лицу. Я мгновенно проснулся и в ужасе присел на постели: насколько силен был неподдельный страх, что я не исполнил стандартный приказ своего тирана. В квартире было тихо. Я в шоке посмотрел на дверь, судорожно соображая, что делать дальше: неужели он оставил меня здесь одного? Быть того не может. Я быстро оделся и выскользнул из спальни: Максима я нашел на лоджии. Он сидел в полосатом шезлонге, курил сигарету и читал газету. На нем была белая домашняя пижама, в которой он любил ходить по утрам, судя по тому, что она всегда лежала в сложенном виде с краю постели. Я встал перед ним, но он даже не поднял на меня свой убийственный взгляд, которого я смиренно ждал. 
-Извини, я уснул вчера, - я не нашел ничего путного, как начать тихонько извиняться. 
Он отложил газету на столик, тщательно затушил сигарету, потом поднял на меня строгий взгляд и просто огорошил меня своей фразой:
-Из-за тебя мне пришлось отказаться от утренней деловой встречи.
Я удивленно вытаращился на него:
-Я… не знал, что у тебя запланирована встреча. Мне очень жаль. Правда, жаль.
-Зато ты прекрасно знаешь, что я не позволяю оставаться у меня на ночь. И знаешь причину, почему я так поступаю.
Я начал оправдываться:
-Я просто дико устал вчера. День был тяжелый. Столько заказов… Столько клиентов… Я сам не ожидал, что усну. Ты ведь… мог разбудить меня… Растолкать, я бы ушел.
-Ты мог просто не засыпать в моей постели. Это одно небольшое правило, которое я просил тебя не нарушать. Это так сложно для тебя?
Я стоял перед ним, как провинившийся ребенок, краснея и дрожа. Внутри все вибрировало от обиды. Неужели это такая большая проблема? Я просто уснул.
-Прости, - пробормотал я, не смотря в его глаза. - Я сейчас же уйду, а ты перезвони своим «важным» людям и назначь им свою «важную» встречу. «Неважная» букашка покидает твое царство.
Я нырнул было в балконный проем, но рука Максима быстро сжала мое запястье: он встал с шезлонга и притянул меня к себе. На губах играла ироничная улыбка:
-Каким забавным ты становишься, когда обижаешься или злишься. 
Он смотрел на мое расстроенное лицо, а потом быстро поцеловал мои надутые губы и проговорил:
-Я пошутил. У меня нет сегодня никаких встреч. Иначе я бы действительно выпроводил тебя вчера. 
Он вернулся в шезлонг и снова закурил, закрыв глаза и выпустив струю дыма вверх. Он издевался надо мной. Шутил. Я как обычно быстро проглотил свою обиду и уже более-менее успокоившийся подошел к перилам: это был двенадцатый этаж. Отсюда город казался как на ладони. Я перегнулся через перила: припаркованные внизу машины казались уснувшими муравьями на стоянке-муравейнике. 
-Ты не боишься высоты? – спросил я и обернулся на Максима, опершись на перила спиной.
-Я купил эту квартиру, довольствуясь тем, что отсюда замечательный вид на море. Да и на весь город, - проговорил Максим и усмехнулся. – И почти не выхожу на балкон, - он стрельнул в меня своим проницательным взглядом. – Не то чтобы я боюсь высоты, я не переношу ее. Мне тяжело смотреть вниз или вдаль: кружится голова. 
Иногда он отвечал безмятежно и без сарказма. Просто беседовал, и в такие минуты он казался обыкновенным смертным человеком, с которым интересно пообщаться и подискутировать. Но… Таким он был редко, а потому таким он нравился мне больше всего.
-Застеклись, - я обвел его лоджию заинтересованным взглядом. – Правда, окна скрадут часть света, но зато отличный повод пригласить красивых мальчиков к себе домой. Да еще и не в единственном количестве.
Максим усмехнулся непосредственному стебу с моей стороны и поднялся с шезлонга. Мне казалось, что он даже подойти ко мне не сможет из-за страха высоты, а потому здесь, на краю мира, я – в безопасности, но он все же приблизился ко мне вплотную и впился в мои губы. Лично моя голова кружилась только рядом с этим ненасытным человеком: никакая вершина Эвереста не смогла бы вскружить мою несчастную голову, как эта ошеломительная сила страсти, которой меня накрывало, словно морской волной, и от которой я мог запросто потерять крышу. Мы впивались в губы друг друга до тех пор, пока он в приступе желания не толкнул меня вниз, огласив тем самым очередной беспрекословный приказ: я упал перед ним на колени, стянул с него пижамные штанишки и припал к его паху, готовому к подвигам. Вот что мне действительно нравилось в нем до безумия – его неповторимый аромат. Он всегда пах восхитительно!!! Что это было: гель для душа, дезодорант или одеколон - мне было все равно. Я готов был изучать его тело ежесекундно: руками, губами, языком. И ему самому нравилось, когда я увлекался оральными ласками и практически забывал о себе. В такие минуты мне хотелось доставлять ему удовольствие снова и снова, лишь бы еще раз вдохнуть особенный запах его кожи. Не думал, что с Максимом я стану таким бешеным фетишистом. 
Он тяжело дышал, тихонько стонал, закрыв глаза, сжимая перила балкона в напряженных пальцах и кусая губы. Я нисколько не боялся, что соседи могут нас услышать и более того увидеть. Мне было искренне плевать на весь этот громадный дом со всеми его бесчувственными обитателями. Максиму, судя по всему, тоже. Он был в экстазе. Он был в нирване. Получив свой яркий оргазм, он тут же отошел от меня в сторону и поправил пижаму. 
-Тебе лучше уйти, - холодно отрезал он. - У меня действительно есть дела сегодня. Если хочешь позавтракать, поищи что-нибудь в холодильнике.
Он ушел с балкона, направившись в душ, а я тихонько посмеялся над собой. Вот опять он с присущей ему легкостью вытер об меня ноги. Так изящно. Так непринужденно. Всем бы так уметь. Получил свое и скрылся с места преступления. Ладно, послушному щенку действительно пора убираться в свою холодную обшарпанную конуру. Максим всегда красиво возносил меня на небеса, но снимать меня с облаков ему нравилось с помощью жестокого пинка-насмешки под зад. Что ж, у богатых свои причуды.