Мурашки по коже

*                         *                      *

Я приобрел мп3-плеер и по дороге домой слушал его в автобусе вместо сплетен рядом сидящих пассажиров или пессимистичных новостей по радио. Я подобрал свою коллекцию любимых песен, которая с каждым днем пополнялась свежими шедеврами. Это было новое ощущение: удивительное, опасное. Я слышал только музыку, и посторонние звуки улицы не могли потревожить мой внутренний мир. Правда, несколько раз из-за этого я не услышал подкрадывающуюся сзади машину и чуть не попал под колеса. Порог страха был снижен, мне стало все равно. Казалось, я сам напрашиваюсь на смерть и ищу любой удобный повод избавить мир от собственного бесполезного присутствия. Я смеялся над своей слабостью и неумением справляться с проблемами в одиночку, а внутри все обливалось ядовитой кровью, отравленной чужими издевательствами и непониманием. Я чувствовал себя настолько лишним, что от попытки самоубийства меня удерживали только незавершенные заказы, к которым я подходил со всей ответственностью порядочного работника. Впервые в жизни я понял, насколько дорога мне моя работа. Я действительно любил то, чем занимался. Единственная отдушина в моей жизни.
Так прошел странный минорный месяц: я сидел в своей излюбленной мастерской и возился с очередной железкой, пожевывая зубочистку и слушая стук дождя о подоконник или шум опадающей листвы с осины во дворе. День за днем, неделя за неделей. Было достаточно времени, чтобы все обдумать, прийти в себя и решить, как жить дальше. В какой-то момент в мою несчастную голову пришла более-менее разумная мысль, к которой я тут же прикипел всей душой: ничего конкретно ужасного не случилось. Я просто оступился. С кем не бывает? Напоролся не на того человека. По крайней мере, никто не знает, что со мной произошло, и я сам для себя могу сделать вид, что ничего не случилось: вспоминать все, как историю другого, чужого мне человека. Посочувствовать ему и снова вернуться в реальность. Это работало. Словно аутотренинг. И на том спасибо.
-Стас! – в мастерскую заглянул менеджер. – Зайди к Е.В. Что-то она не в духе.
Кличка Е.В. – сокращенные имя и отчество нашей директрисы - прижилась сразу же, как только кто-то проговорил ее вслух. Я положил материнскую плату на стол и вышел из кабинета. Не в духе? Что случилось? Может, напортачил с заказами. Вроде всегда и всюду был внимателен. Не понимаю.
В кабинете Елена Владимировна была не одна: напротив за столом сидел мой коллега – Андрей, которого я сейчас замещал в отделе ремонта и который занимался моими заказами. С какими-то чересчур напуганными глазами. Он даже подскочил со стула, когда я вошел, словно привидение увидел. Так-так, кажется, я начинаю догадываться о сути проблемы.
-Извините, что оторвала от работы, - тяжело вздохнула Елена Владимировна. – Просто этот уникальный случай требует немедленного разъяснения. Назревающий скандал хочется исключить. Андрей, расскажи сам все, как было.
Парень кивнул и перевел на меня взволнованный взгляд:
-Стас, я честно пытался помочь этому… как его… А он выгнал меня из квартиры с криком, что я не имею права его обслуживать, что именно ты продал ему этот чертов ноутбук и именно ты должен заниматься его обслуживанием. Так якобы сказано в договоре… Я пытался разъяснить этому Максиму… забыл отчество… 
-Игоревичу, - вздохнул я и без разрешения плюхнулся на диван. 
-Да-да! Точно! Игоревич!!!...
Мне вдруг стало смешно. Андрей что-то лепетал о том, как Максим грубо вытолкал его за дверь, сказав, что накатает злющую жалобу о том, что контора не вызывает доверия, присылая ему каких-то новеньких не смыслящих в работе парней, а я покачал головой: как же так? Максим, ты там случаем не тронулся умом от частых случайных связей? Я оценивающе взглянул на Андрея: к тебе пришел вполне симпатичный парнишка. Младше меня, стройнее, разрез глаз изумительный. В форме. Все, как ты любишь. Ты должен был без раздумий разложить его на столе и оприходовать. Что это с тобой, Макс?
  -Что он хотел от тебя? – спокойно спросил я.
  -От меня – ровным счетом ничего! – нервно пробормотал Андрей. – Сказал, чтобы к нему приехал именно ты и выяснил, что не так с ноутбуком. Он считает меня некомпетентным работником.
Да нет, Андрюх! Твоя некомпетентность тут совершенно ни при чем. Если бы ты только знал, что на самом деле отделался легким испугом. Тебе просто несказанно повезло не очутиться в ловушке этого жестокого мерзавца.
-Андрей! Можешь вернуться к работе. Мы все утрясем. Спасибо, что сразу все рассказал, - проговорила до этого молчавшая Елена Владимировна, парень кивнул и вышел за дверь. Женщина какое-то время безмолвствовала, зондируя меня внимательным взглядом, а потом спросила. – Что скажете на это?
Я вздохнул и откинулся на спинку дивана, равнодушно разглядывая белый потолок:
-Могу написать увольнительную прямо сейчас, не отходя от кассы, но к этому клиенту я не поеду даже под страхом смертной казни. 
Она усмехнулась:
-Я не собираюсь вас увольнять. Не дождетесь, а вот поехать вам все же придется. Это очень важный клиент для нашей конторы: Максим Игоревич – связующее звено между многими организациями, которые являются нашими покупателями. Его скандал с легкостью подорвет наработанное годами доверие других фирм. Наше благополучие теперь в ваших руках, и вам ничего не стоит спасти нас от гнева богов.
Я не сдержался и с презрением усмехнулся:
-Это будет стоить мне душевного равновесия, которое я пытался восстановить в течение последних недель.
-А вам самому неинтересно узнать, почему он хочет увидеть вас под таким изощренным предлогом - наладить ноутбук?
Я перевел ироничный взгляд на своего догадливого директора: вот так номер? Чертова женская интуиция!
-Нет, мне абсолютно неинтересно.
Она тихонько хмыкнула, набрала номер на стационарном телефоне и вдруг проговорила:
-Максим Игоревич! Добрый день!
В груди моментально взорвался военный снаряд. Я испуганно уставился на начальницу: вот блин! Что она творит?
-Да, это было маленькое недоразумение. Приношу свои извинения. Если Станислав не подъедет к вам в течение дня, можете смело подавать на нас в суд. Во сколько вам удобно?
Я зажмурился: твою мать! Зачем? Ну вот: меня сейчас тупо подставили. Просто кинули под танк. Небрежно. Играючи.
-Хорошо. Всего доброго! – она положила трубку на рычаг и хитро взглянула на меня. - Сейчас распоряжусь с водителем, и можете ехать. 
-Не надо, - я встал с дивана. – Я проедусь на автобусе.
-Адрес помните?
-Такое не забудешь.
Я вышел за дверь, нервно стянув с себя кепку. Ладно. Хорошо. Замечательно. Спокойствие, только спокойствие, как любил поговаривать Карлсон. Дышим ровно. Стас – хороший мальчик. Стас – паинька. Просто лапуська, каких свет ни видывал. Ведь так? Или нет? Нет?! Ну и пофиг! Раз вот так вы со мной поступаете, то я в долгу не останусь. Ну, Максим, держись за что-нибудь покрепче, когда я снова переступлю порог твоей квартиры. Таким ты, подонок, меня еще не видел! Заодно заценишь! И упаси тебя Господь ко мне прикоснуться!!!!! Считай, я тебя негласно предупредил!!!
Андрей передал мне всю документацию по купленному Максимом ноутбуку. Видать, заметив мое злобное выражение лица, он не стал ни о чем расспрашивать. И правильно сделал. Таким свирепым в последний раз я чувствовал себя, кажется, еще по школе, когда с садистским наслаждением разбил булыжниками все три окна учительской за незаслуженную, по моему скромному мнению ученика, двойку за диктант по русскому языку. Я истерично хихикнул. То еще сравнение! Раньше бил школьные стекла, теперь чужие морды. Разницы нет. За последнее, по крайней мере, в угол не поставят.
Я проехался до квартала Максима на автобусе, усиленно пытаясь успокоить взвинченный организм любимой музыкой в наушниках плеера, но получилось неубедительно. Я все еще был зол. Ох, черт возьми, как же я был зол! Руки так и чесались что-нибудь натворить. Внутри продолжал полыхать и расти огонь гнева. Как бы сдержать себя и не вписать кулак в эту ухмыляющуюся физиономию прямо с порога? Господи! Дай мне сил усмирить проснувшийся буйный нрав. Совсем недолго. Минут на десять, которых мне вполне хватит, чтобы решить – смогу ли я устранить поломку на месте или придется забрать ноутбук в сервисный центр. 
Какое-то время я стоял у двери квартиры Максима, гипнотизируя ее: будь она живым существом, наверное, уже лежала бы без памяти от моего бешеного взгляда и волчьего оскала. Я нажал на звонок. Хватит бояться. Я прошел огонь, воду и медные трубы в этом сосредоточии грязи и разврата. Щелкнул замок: на пороге стоял Максим. Серьезный. Задумчивый. И даже, если мне не показалось, несколько удивленный. В белой футболке и джинсах. Странно! Никогда его не видел в подобной одежде: он не любил свободный стиль. Он открыл дверь шире, впуская меня. На этот раз я все же снял ботинки и без слов направился в его кабинет. Уже в коридоре я заметил скудную обстановку: прихожая была пустой, если не считать ковра на полу. Проходя мимо зала, который тоже оказался полупустым, я свел брови: съезжает что ли? Хотя… мне все равно. Меня это абсолютно не касается сейчас.
Я поставил сумку на стол, включил ноутбук, сел в кресло. Максим все также безмолвно смотрел на меня, стоя на пороге кабинета, упершись спиной на прикрытую дверь. 
-Что случилось с ноутбуком? В чем его поломка? – спросил я и терпеливо взглянул на него. Тот спокойно помотал головой и пожал плечами:
-Ни в чем. Он прекрасно работает. Я доволен.
Пальцы непроизвольно сжались в кулак.
-Так, - злобно протянул я. - Какого черта я здесь делаю тогда?
-Я соскучился по тебе.
-Ясно, - нервно вздохнул я, захлопнул крышку ноутбука и схватил сумку со стола. – Всего доброго! – я действительно старался быть учтивым и даже улыбнулся ему, проходя мимо, что заочно делало меня охрененно любезным. Но он не позволил мне выйти, обхватил мое запястье… И я сорвался с цепи…
-Отпусти меня, сволочь! – прошипел я. Когда-то ты сказал, что во мне не осталось ни капли гордости. Что именно ты хотел этим сказать: ты хотел, чтобы я по-другому к тебе относился? Хорошо, тогда посмотри на человека с чувством собственного достоинства! Как тебе понравится вот такое отношение?! Сумка с документацией полетала куда-то в сторону стола, слетевшая в потасовке кепка смялась у нас под ногами. В драках я всегда был внимателен и аккуратен, редко когда подставлялся, но здесь… Я просто пытался бить наотмашь, наугад, лишь бы ударить или хотя бы задеть... Мне надоело играть в твои каверзные игры, правила к которым знаешь лишь ты один! Мне надоело исполнять твои капризы, осуществление которых выгодно лишь тебе одному! Мне надоело быть твоим послушным псом, готовым на все за одну твою добрую улыбку! Даже если я никогда не смогу забыть тебя и тем более разлюбить, я все равно буду стараться не встречаться с тобой лицом к лицу. Я не хочу жить в мире, в котором ты меня не уважаешь, не понимаешь и не любишь! Я не хочу снова подстраиваться под тебя, лишь бы сделать тебе приятно! Я хочу быть самим собой, а не дрессированной дворнягой!!! 
Я продолжал злобно размахивать кулаками направо и налево, Макс ловко уворачивался от моих ударов. Мгновение – и он все же умудрился скрутить мои руки за спиной, поставив колено мне между ног и прижав своим телом к двери. Я в отчаянии понял: если дернусь, он меня запросто без яиц оставит. Плечевые суставы заныли от невыносимой непривычной боли, но я мужественно терпел, жмурясь и скрепя зубами. Держи меня крепче, Макс, держи! Я не прощу тебе подобного обращения! Я буду бить тебя, пока не умру от усталости. Или пока ты не захлебнешься кровью от моих ударов. Ты разрушил во мне все положительные человеческие чувства и сотворил из оставшегося пепла безумного психопата.
-Успокойся, - тихо проговорил мне в ухо Максим. – Просто дай мне кое-что тебе рассказать. И все. Я не задержу тебя здесь против твоей воли. Обещаю. Дай мне немного времени. Хорошо?
Я упрямо молчал, тяжело дыша после нашей недолгой рукопашной. С какой стати я вообще должен был его сейчас выслушивать? В его словарном запасе нет ничего, что могло бы меня заинтересовать. Капканы его рук все же ослабли: он осторожно отпустил меня, сделал шаг в сторону. Я потер свои покрасневшие горящие запястья: с одной стороны, хорошо, что мы не подрались. Каким бы тогда я пришел завтра на работу? Боюсь даже представить свою физиономию на следующее утро. Макс руки крутит - будь здоров, а бьет, наверное, совсем не задумываясь о последствиях. Хотя я тоже был хорош: с колоссальным энтузиазмом метил ему в лицо. Если бы я все же попал ему промеж глаз, он бы точно накатал жалобу на мою контору и пошел в суд. И прости-прощай моя любимая работа…
-Я правда рад, что ты смог прийти ко мне, - проговорил Максим за моей спиной. Я не хотел поворачиваться и смотреть на него. Мне на самом деле было плевать, что он скажет. Сейчас я делал ему бесценное одолжение уже тем, что слушал его голос. – Знаешь, я действительно впервые встретил на своем пути такого бесстрашного человека, как ты. Который не побоялся дать вызов моему ужасному характеру. Никто не смог задержаться рядом со мной дольше одной ночи, и это как-то постепенно вошло в мой привычный образ жизни. Я доставал человека своим поведением уже на следующее утро…
-Ты поведаешь мне всю историю своей жизни? – перебил я его словесный фонтан. – Я все-таки на работе. Если тебе так не терпится выговориться, могу посоветовать хорошего психолога.
-Стас! Я безмерно польщен, что ты научился у меня острить. Но сейчас… Просто помолчи. Прошу тебя. 
Я мимолетно взглянул на его просящее лицо и примирительно кивнул головой. Ладно. Послушаю.
-Спасибо, - облегченно вздохнул он. – Я хочу объяснить тебе свое поведение: почему так по-хамски вел себя с тобой. Ты многого не знаешь, многое не понимаешь. Все время пока мы пытались быть вместе, точнее, ты пытался быть со мной, лично я гнал тебя от себя любыми способами, какие только приходили мне в голову. Я знал, что испорчу тебя, сделаю больно, в конечном итоге просто выверну тебя наизнанку. А ты терпел меня, как… как… последний идиот! Приходил каждую пятницу, глотал мои заранее приготовленные колкости и насмешки, а я мысленно просил тебя не отвечать в следующую пятницу на мой вызов. Бросить все, избавить самого себя от такого ужасного человека, как я. Я не смог бы этого сделать сам: мне нравилось твое присутствие. Ты был моей любимой игрушкой: ты легко велся на мои издевки, ты легко обижался и так же легко отходил.
Я тихонько глотал рвущиеся наружу слезы, пока он говорил. Внутри начала просыпаться жгучая боль, которую я так усердно усыплял все эти дни. Вот как значит все было? Я действительно должен это знать?
-Я обижал тебя, а ты терпел, я унижал тебя, а ты улыбался. И я придумал последний способ: свести тебя с парнями. Я догадывался о том, что ты не захочешь исполнить мое желание и уйдешь. Наконец-то уйдешь. Бросишь меня. Оставишь меня наедине со своими низменными потребностями. Я искренне надеялся на это. Но ты снова победил мои умозаключения. Совершил свою последнюю большую ошибку, пройдя сквозь ад, который я тебе уготовил. И ради чего? Ради меня? Мне ведь тоже известно, каким ничтожеством я могу быть, но твой поступок убил во мне остатки желания пользоваться тобой и дальше. Я выгнал тебя на утро, чтобы ты перестал мучиться. Знаю, это было чересчур жестоко с моей стороны, но я понял, что достаточно тебя измотал. Тебе нужно было оставить меня там, где я жил все время -  в гордом одиночестве, а самому двигаться дальше. И когда наступила следующая пятница, и я понял, что тебя здесь больше нет… Ко мне пришло странное тягостное успокоение. Я был рад тому, что все закончилось. С одной стороны.
Я слышал, как он тихо подошел ближе, чувствовал его дыхание в своих волосах, ощущал тепло его тела.
-Стас! Я, правда, пытался оставить тебя в покое, забыть, выкинуть из головы. Чтобы ты пришел в себя и тоже выкинул меня из головы. Я не звонил. До вчерашнего вечера, когда вдруг понял, что не могу больше находиться один в этой квартире. Без тебя здесь стало как-то пусто и одиноко. Я решил тебя вернуть с одной лишь целью - дать нам обоим второй шанс, начать все заново, по-настоящему, попробовать отношения с тобой, как ты этого просил. Честно говоря, никогда не верил в любовь и в крепкие доверительные отношения, но ведь когда-то надо попробовать поверить хоть во что-то. Или в кого-то. Но когда я набрал твой номер, то меня ждало мое первое в жизни разочарование. Ты пропал. Ты стер себя из моей жизни, - он тяжело вздохнул и продолжил. - Возможно, я действовал предсказуемо, когда позвонил в твою контору и попросил отремонтировать ноутбук, надеясь на то, что ты не сможешь отказаться и снова появишься здесь. Но когда я увидел на пороге незнакомого парня… Я сорвался с катушек. Надеюсь, он не зол на меня за мои вопли. Я был не в себе и не мог контролировать свой гнев и страх. Я боялся, что потерял тебя навсегда. Боялся, что ты уволился из фирмы, уехал на край света. Боялся, что больше тебя не увижу. Понял, что брошу все силы на твои поиски. Потрачу на это всю жизнь, если потребуется, но найду и увезу тебя с собой, где бы ты ни находился. Я знаю… я сволочь, я наглая противная тварь… недостойная любви… Я всегда был таким и всегда отталкивал от себя хороших людей неискоренимой надменностью, колким сарказмом и наплевательским отношением. Но ты… ведь ты сумел стерпеть меня таким, смог меня таким полюбить. Смог мне в этом признаться так, чтобы я поверил тебе, а это дорогого стоит. Я не должен был отпускать тебя тогда. Я жалею о том, что так жестоко поступил с тобой. Я пойму, если у тебя уже все прошло по отношению ко мне. Но… мне ужасно плохо без тебя… и я совсем не понимаю, как с этим жить… Я хочу уехать отсюда, где с тобой так жестоко обошлись – что я, что те парни. Когда ты ушел в то утро, я переставил всю мебель в зале, пытаясь выкинуть эти ужасные образы из головы, но это не помогло. 
Максим осторожно коснулся моей руки пальцами, и я невольно вздрогнул. По коже прошлись мурашки от его прикосновений: как же давно меня никто не трогал. Целую вечность. Вечность, прожитую в тумане потерянности.
-Я научусь быть сдержанным, я научусь быть терпеливым, я научусь оправдывать ожидания. Я слишком привык к твоему воздушному присутствию в моей жизни. Просто… будь со мной… снова…
Я обернулся на него, не держа своих слез. Этот монолог был самым сладким и самым горьким признанием, которое я когда-либо слышал. Но как же сильно я был сломлен прошлыми поступками Максима! Я боялся верить его словам. И я ужасно боялся того, что никогда не смогу в них поверить.
-Максим! Если все, что ты сказал, - ложь, и я узнаю об этом позже, клянусь, я… я убью тебя. 
Он тепло улыбнулся мне и кивнул:
-Я сам вложу тебе в руку нож или пистолет. На твой выбор. Обещаю. 
Я закрыл лицо ладонями, понимая, что больше не в силах сдерживаться, и разрыдался, как в то утро, когда был так жестоко изгнан из этой квартиры. Максим прижал меня к своему плечу и мягко погладил по голове. 
-Спасибо, что пришел и выслушал меня, - шепнул он мне в ухо. Какое-то время он терпеливо слушал мои истеричные всхлипы, а потом глубоко вздохнул и ласково прошелся невесомыми поцелуями по моему мокрому лицу. – Ты часто плакал в последние дни?
Я пожал плечами, шмыгнув носом:
-Не помню. Достаточно. А что?
-Слишком профессионально вызываешь во мне чувство жалости.
Я негодующе отпихнул его от себя и вытер без конца бегущие по щекам слезы:
-Не издевайся. Это не смешно. 
Максим обхватил мое лицо ладонями и сам вытер слезы большими пальцами:
-А я и не смеюсь, - проговорил он и мягко коснулся моих губ. – Прости меня за все… - он заглянул в мои изумленные глаза. Я не смог ответить: мне хотелось его простить, но сейчас… Язык не поворачивался. Я все еще не верил. На это требовалось время, за которое он смог бы доказать мне, что искренен в своих намерениях. Максим понимающе кивнул:
-Не сейчас. Потом. Я не буду тебя торопить. Сам знаю, что прошу многого. 
-Я бы хотел простить, но мне хочется сделать это так, чтобы самому себе поверить, - пробормотал я, чтобы оправдать свое вынужденное молчание.
-Хорошо, я подожду. Пойдем на кухню. Я налью тебе чаю. Или чего покрепче.
-Нет, - я мотнул головой, вытер мокрое лицо и поправил рубашку. – Я на работе. Мне нужно ехать: отчитаться за выполненное задание…
Максим без слов взял меня за руку и протащил на кухню:
-После того, как я все-таки смог заставить тебя прийти ко мне, и не надейся, что я тебя так быстро отпущу. Завтра отчитаешься.
-Макс! Мое отсутствие на работе могут расценить, как прогул, - отчаянно залепетал я. – Мне придется писать объяснительную. А я дорожу своей работой, какой бы презренной она ни казалась для тебя. Меня могут уволить!
-У меня хватит средств, чтобы нас обоих обеспечить, - непринужденно улыбнулся Максим и усадил меня на стул.
-Нет, так не годится, - нахмурился я.
-Годится. Я сам напишу тебе объяснительную. Обещаю. А пока просто сиди, пей чай и не думай о работе.
Мы долгое время сидели друг напротив друга и молча пили чай. Максим казался совсем домашним. Каким-то чуждым мне человеком. В свое время я влюбился в другого Макса: наглого, черствого, надменного. Но в данные минуты я не ощущал рядом его присутствие. Новый Максим так мило молчал, изредка бросая на меня серьезные переживающие взгляды и попивая чай из любимой белой фарфоровой кружечки. Он выглядел слегка смущенным - своим собственным поведением, словами и чувствами по отношению ко мне, которые, судя по всему, были ему незнакомы до этого момента. Мне казалось, дернись я в сторону двери на выход, он мгновенно поймает меня за хвост и привяжет к стулу канатным тросом, чтобы не рыпался лишний раз. И еще кляп мне в рот засунет, чтобы не возмущался. И меня грела эта волнительная мысль, что он начал мною дорожить. Если я должен был пройти сквозь бурную пучину унижения и разочарования ради того, чтобы в итоге воссоединиться с любимым человеком, то в скором времени я перестану жалеть о том, что вообще встретил этого любимого человека на своем пути. Он раскаялся в содеянном, и это самое главное. 
Мы вместе приняли душ и, не одеваясь, прошли в спальню. Здесь осталась только постель и ширма, но для нас этого было вполне достаточно. На этот раз я не позволил собою помыкать: Максим не без некоторого волнения в глазах подчинился властным движениям моих рук, позволив мягко опрокинуть себя на постель. Баночка смазки привычно лежала у него за подушкой. Он наблюдал за моими действиями с легким прищуром, а потом тихо спросил:
-Ты решил меня наказать?
-Нет, - тепло улыбнулся я. – Я решил показать тебе, каким я был до тебя. 
        Я жадно целовал его губы, бережно подготавливая влажными пальцами к своему вторжению. Он невольно вздрагивал от моих прикосновений, с непривычки. Я догадывался о том, что в пассивной роли ему редко приходилось бывать – если это вообще было возможно с его безоговорочной доминирующей манерой поведения в постели. Не того он поля ягода, чтобы идти на уступки, тем более на такие унизительные. Но сейчас я нагло пользовался предоставленным случаем, зная, что он мне и слова поперек не скажет. Я спускался по его груди влажной дорожкой, медленно ласкал снаружи губами, а внутри – настойчивыми пальцами. А он стонал, с чувством, громко. Ему нравилось, я видел – и был доволен собой. Исступление, долгий стон в голос – и наконец он расслабился в полной неге. Я с наслаждением рассматривал его блестящее от капелек пота лицо, подрагивающие веки, быстро вздымающуюся грудь. Наверное, я раньше выглядел так же после оргазма, и поэтому Максиму всегда нравилось изучать меня, когда я полностью расслаблен и порабощен. Я прижался к нему крепче, принявшись теперь за удовлетворение своего собственного желания. Проникая в него глубже с каждой секундой, я наблюдал его реакцию. Он сжимал губы от едва ли известной до этого боли, жмурился, постанывал. Я не пытался сделать ему больно, наоборот, – не торопился, двигаясь очень осторожно и, в то же время, в необходимом ритме – необходимом для того, чтобы удовольствие от этого процесса получили мы оба. Мне хотелось оправдать его доверие, с которым он отдал в мою власть свое безупречное тело. Он пошел на это ради меня. Еще пару месяцев назад я даже помыслить не мог о такой привилегии в постели этого мужчины, а сейчас все было так легко и просто. Наверное, теперь я по-настоящему счастлив. Я наконец-то нашел свой путь, по которому смогу идти без страха перед будущим. Я наконец-то обрел покой и уверенность в завтрашнем дне. И этот человек, которого я сейчас так властно держу в своих крепких объятиях, поможет мне восстановиться после всех фиаско в моей дурацкой жизни неудавшегося юриста.