Что я вынес из многих суждений:
Жили мы среди празднеств и бдений,
Нежно в памяти дни те храня...

"Хороший афоризм – как сильнодействующее лекарство. Он либо оживит ваше воображение, либо убьет его."
Меткие размышлизмы от мудрого Сергея Грекова!

"...Я охвачена любовью, как массовыми беспорядками, как революцией, как чёрти чем, во мне куда-то бегут с чем-то наперевес, во мне тревожно и сладко, во мне неизлечимо, непоправимо, невыносимо, во мне маленькое сердце сжимается в предрасстрельной тоске."

Хорошо, когда есть с кем поговорить. Например, с другом. Или с Кафкой.

Она – о, она была совершенно, гладко безопасна. Пятилетний ребенок, муж, престижная работа. Она работала на небольшой, но постоянно мелькающей передаче в телеке. Красивая и, судя по глазам, которых гулял дымчатый сквозняк, не слишком счастливая женщина, она сначала вызвала во мне то же чувство инакомыслия, что и все остальные тетки с моей работы.
Но красота её, какая-то осмысленная, необычная, нешаблонная, зацепила меня за плавничок души.

Как уже было подмечено одной талантливой барышней, "если плакать лёжа, то капли смешно шевелятся по ушам". Так вот, глупо с полными ушами слёз пытаться негнущимися словами объяснять, что я безумно, несносно, обморочно счастлива, потому что ее голова лежит у меня на плече.

В детстве я очень любил повести из жизни как бы насекомых вроде саги про муравьишку Ферду. И решил во взрослом уже состоянии духа сделать такую вот пародию на подобные тексты. Ну и любовь тут, конечно, взрослая — ах, ЛЮБООФЬ! Даже две…

Вы, конечно, скажете, что мои молодые бывшие это нечестная выборка. Лишенные в детстве отцовского внимания, они получали его от меня. Вот и набралась моя коллекция несчастливых. Я тоже так думаю.

Отставив костыли в сторону, он садится на диван. Я плюхаюсь рядом и чувствую, будто это я девственник, а не Серёжа. Что мне нужно сейчас сказать? Что предпринять? С чего начать? Придвинувшись к нему, я всё же делаю первый ход: провожу тыльной стороной ладони по его щеке и тут же целую в губы. Он отзывается, но робко, без языка, будто нащупывает ту точку, в которой мир ещё может сохранять равновесие, существовать. И вот я целую его и чувствую, как у кого-то из нас колотится сердце. У меня или у него? А чёрт его знает?