Девять дней одного года

1  2  3  4  5  6  7  8  9

Это был самый обычный день: зимний, рабочий, среднестатистически загруженный делами. На улице мягкими крупными хлопьями падал снег, влажный питерский ветер раскачивал уже развешенные по городу гирлянды, а ярмарки, давно открытые на каждом углу, настырно намекали на то, что Новый год обязательно будет.
В этот раз Бог миловал сотрудников лаборатории от аврала. Помня об опыте прошлого года, все дружно приложили усилия к разумному планированию труда в декабре. С учетом коллективного нежелания наступать на грабли, разума программистам было не занимать, и поэтому праздник ожидался самый настоящий. Некоторые особо организованные товарищи уже даже готовили подарки. Павел Петрович, в частности, отправил в вышестоящие инстанции запрос на новые мониторы для всех сотрудников. Надежда на то, что оборудование закупят к Новому году, была, честно говоря, весьма и весьма призрачной, но заведующий лабораторией здраво рассудил, что перспектива его получения сама по себе уже является подарком.
Матвей еще в начале месяца попросил Светку помочь ему выбрать подарок для мамы, потому что поздравлять ее в этом году они будут вместе. Тимоха, слегка опешив от такой перспективы, поинтересовалась, как эта самая мама представляет себе девушку своего сына. Матвей честно ответил, и Светка забеспокоилась не на шутку:
- Звездыкин, а ты уверен, что нас вообще надо знакомить?
- Все равно придется, Светочка, - с непробиваемым спокойствием утешила ее былая жертва деспотизма, и целую неделю они по вечерам увлеченно бегали по магазинам, не пропуская, впрочем, ни одного приглянувшегося кафе.
Сан Саныч тоже покупал подарки заранее. И не только потому, что был человеком организованным – просто в этом году сам процесс доставлял ему удовольствие. Продуманные и практичные вещи для сына, бывшей супруги, Михалыча, его жены и детей были уже куплены и ждали своего часа. Тридцатого числа Сабурский собирался, как обычно, передать их полковнику, чтобы тот поздравил от его имени обе семьи. Надежда Тихоновна с боем курантов получит оренбургский платок – серый, как она хотела еще в начале осени. Что подарить Илюшину, Саныч тоже решил давно, и сейчас сборная модель трехмачтового фрегата масштабом 1:100 была надежно спрятана на Галерной. Правда, несколько дней назад Сан Саныч зашел еще в салон оптики – так, для эрудиции – и увидел там очень дельную оправу. Помещенная в соответствующий футляр и упакованная в подарочную бумагу, она лежала теперь в ящике его стола. А еще вчера Сабурский сделал в Метрополе заказ на ни много ни мало, дюжину эклеров. Валя любил это незатейливое лакомство как ребенок – будет чем порадовать его дома в новогоднюю ночь. Ну, помимо всего остального… Да, и была мысль посетить фирменный магазин Паркер. И еще мелькало несколько мыслей.
Такое количество подарков могло поставить Илюшина в неудобное положение – если он сам приготовит только один. Но Сан Саныч с несвойственной ему прежде легкостью отмахнулся от ограничений. Можно ведь не дарить все сразу, впереди еще много праздников.
Последнее время Сабурский старался проводить в лаборатории как можно больше времени, но получалось по-разному: иногда он появлялся здесь только на пару часов, а порой и вовсе не успевал заскочить. Но сегодня Саныч приехал в институт с самого утра – дела позволяли. Валька отзвонился, что опоздает, и по его таинственному тону было как дважды два ясно: он тоже добывает подарок. Отнести Валентина к особо организованным товарищам до сих пор никому не приходило в голову, но сейчас Сан Саныч его очень хорошо понимал. Он покладисто принял к сведению информацию и, сделав над собой усилие, не стал лишний раз перезванивать наружному наблюдению. Опыт показал, что ребята и так к заданию относятся добросовестно – когда в конце ноября они засекли за Илюшиным «хвост», все необходимые меры были предприняты ими незамедлительно. Сабурский в тот же день демонстративно ввел в дело еще один компромат, и с тех пор на этом фронте пока царило затишье.
И все равно до появления Вальки в лаборатории работа над очередным договором шла не очень резво. Только услышав знакомый голос, Саныч деловито поправил очки и, наконец, вчитался в текст. Скоро Валя забежит поздороваться, вот этого момента и подождем для перерыва.
Но вместо Илюшина в кабинет осторожно просочилась Светка и с мрачным видом принялась вертеть в руках пачку «Pall Mall».
- Александр Александрович, можно я у вас покурю?
Сабурский глянул на нее сквозь очки, потом поверх очков, потом сурово нахмурился и вернулся к документам.
- Курите.
Тимоха уныло устроилась на стуле, как скворец на жердочке, и почти успела сдуть две сигареты, прежде чем прозвучал деловой вопрос:
- Так что случилось?
- Я поссорилась со Звездыкиным.
- Вас это беспокоит?
- Ужасно.
Сан Саныч отложил ручку.
- Повод?
- Мы решили пожениться, а он не хочет менять фамилию.
Сабурский как-то странно подавился и сухо откашлялся.
- Почему бы вам каждому не остаться при своей?
Светка аж подскочила на стуле и с чувством затушила окурок:
- Так вот и я говорю! А он не соглашается! И поссорились… - она замолчала, в изумлении распахнув глаза.
Сабурский рыдал от смеха. Он всхлипывал, заходился, утирал слезы, дрожащей рукой стащив очки. Успокаивался было, и снова принимался хохотать – громко, в голос.
Тимоха осторожно забрала пачку со стола и медленно поднялась.
- Постойте… - прохрипел он. – Простите, я… Я сейчас… Я скажу…
- Да я уже поняла, Сан Саныч. – улыбнулась она. – Спасибо.
- Вот как, – Сабурский с трудом перевел дыхание. – Тогда один вопрос.
- Конечно.
- Почему я?
- Самый конкретный у нас человек. Критерий истины. – Светка наградила его сияющим взглядом и вышла, оставив дверь в лабораторию широко открытой. – Звездыкин! Где там твое Звездыкинское сердце? Приготовься и не урони его в свои Звездыкинские пятки. Я выхожу за тебя замуж!
И Матвей, как ни странно, прекрасно услышал ее сквозь наушники, потому что обернулся и недоверчиво, но с улыбкой спросил:
- А это ничего, если я тебя тоже буду называть по фамилии?
- Называй, - махнула рукой Светка и уткнулась лицом в черную спутанную шевелюру, - я не боюсь твоей Звездыкинской мести.
- Так, - озадачился Серега, - люди, что дарить будем? Ээ… Звездыкиным?
Когда радостный гвалт немного поутих, в дверном проеме действительно появился Валька. Едва переступив порог, и еще держа ладонь на ручке двери, он уставился на Сабурского горящими глазами и с места в карьер выдал:
- Саныч, я купил тебе подарок на Новый год! Заказывал по почте, сейчас съездил, получил, и… ну не могу я так долго ждать, Саныч! Как посмотрел в реале – не могу и все! Давай я его тебе уже отдам, а потом еще что-нибудь куплю, а? У меня идей море!
Сабурский встал со своего места, потому что терпеть не мог разговаривать с Валей через стол, словно с посетителем. Обычно Илюшин в одно мгновение добирался до сейфа и прислонялся к нему, а то и вальяжно присаживался на угол столешницы, но сегодня застрял у двери, как будто собирался немедленно бежать покупать новый подарок. Сан Саныч, не торопясь, пересек крошечный кабинет, подошел практически вплотную, и поцеловал: губы, подбородок, гладко выбритую с утра щеку, теплую шею чуть ниже уха... Прикосновения или что-либо большее в течение рабочего дня по-прежнему были под запретом, но сейчас Валькины пальцы все еще держали ручку двери, а выглядел он таким взволнованным и родным – вот так склонив голову чуть набок, как он один умеет. Словом, удержаться было невозможно.
- Хорошо, вручай свой подарок, - выдохнул Саныч куда-то в Валькину ключицу, и быстро отступил на расстояние вытянутой руки. - Но не здесь же, и не сейчас! Приезжай ко мне вечером, и там устроим первый тур новогоднего марафона. У меня тоже кое-что для тебя есть.
Вопреки планам Сан Саныча, праздничный марафон начался на Галерной совсем не с вручения подарков. Прежде всего, он получил сторицей за все те часы на работе, которые Валька провел в ожидании реванша. Прямо в коридоре он зеркально повторил действия Сабурского, с той лишь разницей, что делал это медленно и далеко не один раз. Когда хозяину квартиры стало безразлично, что они все еще стоят в прихожей, Валька опустился на колени и принялся неторопливо расстегивать домашние джинсы Саныча.

Подарки дарили уже заполночь. В такое нетерпение Вальку, оказывается, привели швейцарские часы, которые потрясли Сабурского до глубины души. Подобных вещей ему еще не дарили, и дело было не в бренде или дороговизне, а в том, что сделаны они были, казалось, специально для него, настолько шли ему и так понравились буквально с первого взгляда. Сан Саныч тут же надел часы, несмотря на то, что одет был сейчас весьма условно. Может, это и могло показаться смешным – сидеть ночью на кухне со швейцарским брендом на голой руке – ну и пусть. Расставаться с подарком до утра не хотелось, а Илюшин откровенно наслаждался произведенным эффектом.
Модель фрегата, которую нужно было собирать, и необходимые для этого инструменты, прежде всего повергли Вальку в изумление. Он недоверчиво глядел на подарок, словно не решаясь взять его в руки, потом прочистил горло, пару раз качнул головой, рассуждая про себя, затем беспомощно пожал плечами и все-таки спросил:
- А как ты узнал?
- Что ты в детстве бредил парусами? – усмехнулся Сан Саныч. - Так ведь ты только думаешь, что перестал, поэтому догадаться нетрудно. Обои на рабочем столе, например, ты меняешь довольно часто, и это почти всегда изображения парусников. И дома у тебя на стене висит рисунок с фрегатом. Это же твоя работа, верно? Хороший, кстати, рисунок, но очень старый. А сейчас ты только чужие картинки смотришь, значит, всерьез свое увлечение так и не воспринял, а зря.
Валька сел и осторожно положил на колени громоздкую коробку. Погладил пальцем кливер на фотографии корабля, и вздохнул:
- Да что тут может быть серьезного, Саныч? Это ж мечта, от реальности начисто оторванная. Даже на модели ни времени, ни денег никогда не было, а уж чтобы взаправду под парусами ходить…
- Ну, модель у тебя теперь есть, включайся. Тем более что ты чуть ли не круглые сутки глядишь в монитор, а это вредно для здоровья, сам знаешь. А насчет «взаправду» – скинемся. Питер город морской, в яхтклубе у меня, помнится, есть знакомые, так что что-нибудь построим, не маленькие. Гробить мечты очень глупо, Валька, – это я хорошо понял. Согласен?
- Спрашиваешь!
Увлеченное обсуждение грандиозных планов затянулось надолго, и когда стало очевидно, что проект действительно реальный, неожиданно для Сабурского вдруг повисла пауза. Осторожно отпивая горячий чай из своей любимой черной кружки, Валя задумчиво смотрел на падающие за окном хлопья снега. Сан Саныч даже занервничал, наблюдая за его отрешенным взглядом.
- Валь, ты чего?
Валька сморгнул и принялся сосредоточенно наблюдать за чаинками.
- Да я вот тут думаю как еще одну мечту пропихнуть в реальность… Слушай, а что тебе нужно, чтобы от тебя отстали?
Сабурский с облегчением вздохнул, но тут же скривился, возвращаясь мыслями к неприятной теме:
- Что нужно… То, что фиг достанешь. Информация… - и медленно поднял непроизвольно сощурившиеся глаза на Вальку.
Тот спокойно поболтал в кружке чай, поставил ее на стол, и, чуть склонив голову в своей неподражаемой манере, щедро предложил:
- Тебе какую?

Валя давно спал рядом, а Сан Саныч все лежал, закинув руки за голову, и с улыбкой глядел в окно. В темноте за стеклами кружили и кружили снежные хлопья, мелькали, как встречи и события, день за днем приходящие к человеку. Год, который так много изменил в жизни Саныча и в нем самом, подходил к концу, а живая танцующая круговерть дней продолжалась и обещала так много хорошего, что засыпать было жалко.