Муча

1  2  3  4  5  6  7  8

5. ВЕРЮ – НЕ ВЕРЮ
В тот день мы встречались с Мучей после работы на площади Конституции. Я не уловил в этой сходке конспиративного духа, скорее всего, у него были какие-то дела между офисом и нашим свиданием на площади. Я узнал его Audi-А6 и вышел на проезжую часть – парковаться было негде. Муча быстро открыл мне дверцу. На миг сделалось неловко – сколько раз повторялась эта ситуация! Ряд дверей – в чужие машины – бесконечный коридор дверей, через которые я иду. Я сел, избегая взглянуть на Мучу.
– Куда рекомендуете? – спросил он.
– Мы же вне офиса на «ты».
Он кивнул. Я все-таки посмотрел на него – оценил пиджак из такой мягкой кожи, что она просто струилась по плечам, и брюки с неизменными стрелками. Я – в джинсах, короткой куртке, много раз обмотанном вокруг шеи шарфе, захлебывающийся туманом даже в машине – каким я выглядел в глазах Мучи? Тем ли уверенным «специалистом», что и в стенах офиса?
Сзади засигналили.
– Так куда ехать? – спросил он снова.
Я уже понял, что идея сама по себе нехороша. Вечером все дороги забиты до предела.
– Не знаю, – сказал я. – Сейчас пробки. И темнеет.
– Тогда пешком?
Он стал искать место для парковки. Недалеко же я уехал! Сзади напирали. Муча очень долго приноравливался, пока втиснулся в ряд машин, припаркованных перед «Сбербанком». Но когда мы вышли, он очень ловко перемахнул через ограду и ступил на тротуар. Я полез следом. Вечер явно не заладился. Зато его волосы подскочили и теперь торчали в разные стороны. Снова – на моих глазах – из пижона, который не умеет парковаться, он превратился в мальчишку, ряженого во взрослого денди, и у меня в груди начало предательски ухать.
– Куда пойдем? – обернулся он ко мне.
Я бы и сам не отказался от такой роли – немного обиженного, требовательного ребенка.
– В кафе можно.
– В кафе? Что делать? Сидеть и на тебя смотреть?
Вот и долгожданное «ты». Но какое оно едкое!
– А я тебе на работе успел надоесть?
Я же не такой на самом деле – нет во мне этого раболепного самоуничижения, нет! Но Муча словно дергал в густеющих сумерках невидимые нити – я становился его рабом. Он сморщил пиджак гармошкой и сунул руки в карманы. Уличные манеры снесли мне половину мозга.
– Послушай, Муча, – начал я робко.
– Что? Что ты сказал? Муча?! Это вы меня так называете? Вы что, студенты? Вы клички выдумываете?
– Но… это же… по-дружески.
– По-дружески? У меня тут друзья, да? Я сюда дружить приехал?
– А для чего? Журналом руководить?
Само сорвалось. Муча закусил нижнюю губу, потом половину выпустил, отчего рот перекосило.
– Ну, прости, – сказал я быстро. – Я просто нервничаю, оттого что вечер не получается. Хочешь, в кино сходим? На Джеймса Бонда? Он же такой секси.
– Кто?
– Дэниел Крейг.
Разговор глухого со слепым.
– Я что-то, Олег, совсем тебя не понимаю, – сказал вдруг Муча спокойно. – Ты совсем не такой, как на работе. Ты давай все по порядку. Как-то систематизируй. Или город смотреть. Или в кафе сидеть. Или в кино идти. А то я как-то перестаю верить, что ты меня любишь.
Наверное, я даже покраснел – настолько удивился, что Муча не стесняется моего признания, а на нем и строит вечер.
– А ты чего хочешь?
– Ну, город смотреть в темноте я точно не хочу. И беседы в кафе вести не хочу – не о чем мне беседовать. И Крейга я не люблю.
«Так может, просто трахнемся?» – спросил я, не открывая рта.
Но догадывается ли Муча, что я имел в виду под своей любовью? Или предполагает за моим признанием проявление обычной человеческой симпатии? И Крейг ему вовсе не секси? Конечно, этого и следовало ожидать – по здравому-то уму, а вовсе не того, что Муча потащит меня в постель.
– Тогда давай молча кофе выпьем и по домам, – решил я.
Он пожал плечами и пошел за мной в кафе. Поднялись на второй этаж. Муча расстегнул пиджак – под ним был тонкий белый свитер. Я размотал шарф и уставился на искусственные цветы в вазе, стоящие между нами.
– Но город ты мне все равно покажешь, – сказал Муча. – В субботу.
– В субботу пикник.
– Разве ты пойдешь?
– Я не буду есть грибов, обещаю.
– Что за ерунда? В каком-то лесу мерзнуть.
– Ты женат? – спросил вдруг я.
– А это при чем?
– Просто интересно.
– Был.
– И долго?
– Долго.
Официантка принесла меню.
– Что тебе заказать? – спросил я из вежливости. – Тут пирожные обычно вкусные.
– Да, пирожное, – согласился Муча.
Я снова посмотрел на него пристально. Так ли принимают ухаживания взрослые люди? Но дети… дети, пожалуй, принимают именно так.
– Ты с мамой живешь?
– С какой еще мамой? Ни с кем я не живу. Что ты пристал, я не понимаю. Мама в Италии живет, еще с девяносто девятого года.
– Это ее квартира здесь?
– Ее.
– Значит, ты из этого города? Ты тут родился? Поэтому тебя направили к нам?
– Значит, так.
– Но ты же сказал, что города не знаешь.
– Может, я забыл его. У тебя нет ничего такого, чего ты не хочешь помнить? – спросил Муча. – Иди за пирожными. Видишь, они спят там все. Сходи и принеси сюда наш заказ.

6. ИЩУ – НЕ ИЩУ
Пока я шел по лестнице, все мысли в голове закрутились в спирали. Если он местный, зачем ухватился за мое предложение «показать город»? Что я могу показать ему? А если он просто хочет общения, тогда почему не общается – в прямом смысле этого слова – не говорит, молчит, ничего не рассказывает? Я принес пирожные и кофе и поставил перед Мучей.
– Вот, другое дело, – сказал он. – А то сидишь без дела.
«Значит, вся одежда из Италии, – подумал я вдруг. – Но кем он работал в холдинге? Кто сослал его к нам и за что?»
– Тебе в Киеве больше нравится?
– Что больше нравится?
– Работать. Там легче? Ты там редактором был?
Почему наши девчонки оставили расследование? Только потому, что я закрыл Мучу своим телом?
– Помощником директора по новой технике и технологиям.
– Это что за должность?
– Такая должность.
– А директор мужчина?
Муча заулыбался.
– Твой родственник? Твоя бывшая жена? – продолжал я.
– Хватит выдумывать.
– Вы развелись, и она тебя сослала – на малую родину?
– Ты нарочно пытаешься меня обидеть?
Муча не рассердился. Он доел пирожное и повеселел.
– Ты куда теперь? Домой? – спросил меня.
Я вспомнил о доме – арендованной квартире в районе Холодной горы, на втором этаже пятиэтажки, но хотя бы с ремонтом.
– В субботу все равно приходи – город мне покажешь, – напомнил Муча.
– Но… пикник.
– Я тебе адрес запишу.
Это резко изменило ход дела. Попасть к Муче домой! Чем не праздник? Чем не пикник моей души?
Я снова посмотрел ему прямо в лицо – как мало мужского, как много пацанского, как тянет к нему, как стучит внутри, как колко…
Он протянул бумажку с адресом. «Код домофона 0602», – успел прочесть я.
Что меня так тянуло к его лицу? Мне даже показалось, что рука у меня дернулась, как у паралитика, в его сторону. Но Муча быстро поднялся, мы вышли из кафе и попрощались.
Всю дорогу домой я думал о нем, думал и ничего не решил для себя. С одной стороны, он вроде бы эксплуатировал миланские шмотки и образ баловня судьбы, но, с другой стороны, делал это так неловко, что поневоле приходила мысль об увечье. В нем был вывих, в этом Муче, был!

На следующий день на работе я не заметил, как он прошел в свой кабинет.
– На месте? – спросил я Танюшу.
– На месте, – был ответ.
Мы и раньше не практиковали теплых рукопожатий, но меня почему-то задело. Несколько раз я заходил к нему со статьями, но Муча реагировал лишь кивком головы.
– Так где будем собираться в субботу?
Это пришли Виталька и Женя договариваться о пикнике.
– В городе или прямо на месте?
– В городе, конечно. Я ваших мест вообще не знаю. Только, – вспомнил я, – не смогу с вами в субботу.
– Ты не пойдешь? А Муча?
– А он вроде бы вообще противник пикников.
– Ну, тогда я за старшего! – объявил Виталька и пошел давать указания.
Мои жесты замедлились, словно внутри, не только от уха до уха, но и с головы до пят, кто-то растянул жевательную резинку – и сладко, и ментолово, и противно, и не рвется. Я снова направился к Муче.
– Вы мне теперь статьи по одной носить будете? – он нехотя оторвался от монитора. – Репортаж о выставках у меня уже в двойном экземпляре, учтите.
Никакие оправдания не годились. Вдруг сам себе я напомнил Лба, который лезет с ласками в самый неподходящий момент. Но будет ли подходящий?
Рукав черного костюма Мучи был испачкан чем-то коричневым, меня тянуло отряхнуть его. Но, скорее, просто влекло приблизиться и дотронуться. Я застыл у стола.
– Что это? – указал глазами на пятно.
Муча перекрутил рукав и отряхнул его.
– Паприка, наверное. Спасибо.
– Паприка? Вы готовите?
– Нет, это в кафе.
– Вы в кафе завтракаете?
Отвечать мне он не собирался и снова отвернулся к экрану. Я подошел ближе и нескромно заглянул в монитор – сразу же ряды цифр и символов сменились текстом без диалогов, изображений или подзаголовков.

Так я вернулся в исходную точку – я пошел в отдел кадров.
– Наташа, скажи мне такой пассаж – в холдинге есть должность «Директор по новой технике и технологиям»?
Наташа села за компьютер.
– Есть, – выдала, наконец. – Бондарчук Вадим Николаевич.
– И чем он занимается?
– Не знаю точно.
– Но это его помощником был наш Муча?
Снова щелканье мыши.
– Да, последние два года.
– А до этого?
– Программист.
– Наш Муча?
Почему никто не выяснил этого раньше? Муча – программист, он ничего не понимает в редактуре – разве что видел со стороны.
– А Бондарчуку этому сколько лет?
Наташа перелистала файлы в обратном порядке.
– Сорок восемь лет. Женат. Двое детей. Тебе зачем?
– К сведению.
Значит, Мучу не сослали, а наоборот – поощрили, повысили до шеф-редактора. Наверное, он очень хорошо зарекомендовал себя в своем деле, в своем – но не в нашем!
В ночь с пятницы на субботу пошел дождь, враз ободрав деревья до голых веток.